В её свите ехал и ничем не примечательный с виду, невысокого роста, худощавый, финикийский купец с обильной сединой в кудрявых волосах и бородке. Риб-адди думал, что его сердце разорвётся, так оно стало стучать, когда он верхом на муле в роскошной кавалькаде невесты фараона подъезжал к пограничной египетской крепости Чара. Хотя на лице и сохранялось невозмутимое выражение умудрённого опытом, многое повидавшего человека. Наконец-то Риб-адди был близок к осуществлении своё мечты: сбросить шкуру азиата, которую носил почти двадцать лет подряд, и вновь превратиться в египтянина. Однако осуществить мечту он смог только после встречи с фараоном, который принял его во дворце в своей новой столице Пер-Рамсесе, стоявшей среди садов в восточной дельте Нила.

— Ну, наконец-то я могу приветствовать моего Рибби на родной земле, — проговорил, улыбаясь, густым низким голосом Рамсес. Он сидел в большом резном кресле, похожем на трон. Эта была не аудиенция владыки Египта со своим подданным, а тайная встреча под покровом темноты.

— Встань с живота и садись вот сюда, — показал рукой на скамеечку у своих ног фараон. — Сегодня последний раз я встречаюсь с тобой как с разведчиком. Расскажи-ка мне подробно о моём госте, который уже стал моим родственником, царе хеттов Хаттусили, о его супруге Падухепе и, конечно, о моей новой жене Арианне. Все твои донесения я накануне просмотрел, — указал Рамсес обнажённой мощной рукой, на которой сверкнули в огне светильников драгоценные камни многочисленных браслетов, на толстый свиток папируса, лежащий на круглом деревянном столике. — А вот теперь хочу просто послушать. Ты блестяще выполнил возложенную на тебя задачу. Почётный для нашей империи мир с хеттами заключён. Дочь хеттского царя станет моей женой. Правда, на это ушли годы. Но ведь только в юности человек думает, что в жизни можно всего достичь сразу, победить всех врагов одним ударом и взять всё, чего захочешь, силой.

Риб-адди долго беседовал со своим повелителем. Говорил он вкрадчиво, умело подчёркивая интонацией важнейшие слова и мысли. Рамсес вскоре заметил, что по манере говорить, да и мыслить, Риб-адди стал удивительно похож на своего старого учителя Рамоса. А бывший купец приглядывался к своему повелителю. Фараон очень сильно изменился за прошедшие двадцать лет. Он не постарел, нет. Рамсес выглядел довольно молодо. Его вытянутое, худощавое лицо с орлиным носом было гладко и почти без морщин. Но если раньше в облике Рамсеса царила львиная мощь, молодая жгучая порывистость и брызжущая через край жизненная сила, то сейчас это был великий правитель, закованный в броню могучей воли и величавой надменности. От фараона веяло такой властной силой, что у Риб-адди порой подгибались колени. Ему хотелось пасть ниц перед этим воплощением величия и царской гордыни. Тем более разведчику было приятно, что фараон говорил с ним просто, как с близким человеком.