— Не беда, с каждым бывает, — ответил Кестер. — Приятных тебе сновидений, Робби.

— И тебе, Отто.

Придя домой, я не сразу лег в постель. Моя берлога вдруг окончательно разонравилась мне. Уродливая люстра, чересчур яркий свет, потертая обивка кресел, невыразимо унылый линолеум, кровать с висящей над ней картиной «Битва под Ватерлоо»… Разве сюда можно привести приличного человека? Нет, конечно! А уж женщину тем более. Разве что проститутку из «Интернационаля».

III

III

Во вторник утром мы сидели во дворе нашей мастерской и завтракали. «Кадиллак» был готов. Ленц держал в руке лист бумаги и, торжествуя, глядел на нас. Он был у нас главным по рекламе и только что зачитал Кестеру и мне текст сочиненного им объявления насчет продажи этой машины. Оно начиналось словами: «Отпуск на южном побережье в роскошном авто» — и было чем-то средним между интимно-лирическим стихотворением и патетическим гимном.

Выслушав Ленца, мы с Кестером на какое-то время онемели, не в силах прийти в себя от такого безудержного шквала буйной и витиеватой фантазии. Ленц считал, что ошеломил нас.

— Тут вам и поэзия, и размах, и шик! Скажете нет? — гордо произнес Ленц. — Именно в век деловитости надо быть романтиком, вот в чем фокус. Противоположности взаимно притягиваются.

— Но не тогда, когда речь идет о деньгах, — возразил я.

— Покупка автомобилей — это тебе не способ капиталовложения, мой мальчик, — отмел мое возражение Готтфрид. — Их покупают, чтобы истратить деньги. И вот тут-то как раз и начинается романтика, по крайней мере, для делового человека. А для большинства людей она на этом, пожалуй, и кончается. Как ты считаешь, Отто?

— Видишь ли… — осторожно начал Кестер.

— Да не нужно лишних слов! — прервал я его. — Это объявление для какого-нибудь курорта или для косметического крема, но никак не для продажи автомобиля.

От неожиданности Ленц раскрыл рот.

— Не торопись, Готтфрид, — продолжал я. — Ведь нас ты считаешь пристрастными. Поэтому я предлагаю: давай спросим Юппа. Юпп — это глас народа.

Юпп был нашим единственным служащим — пятнадцатилетний подросток, что-то вроде подмастерья. Он обслуживал бензоколонку, заботился о завтраке и убирал мастерскую по вечерам. Он был маленького росточка, усеян веснушками и обладал такими оттопыренными ушами, каких я не видел больше ни у кого. Кестер шутил, что если, мол, Юпп выпадет из самолета, то ничего с ним не случится: на таких ушах он плавно спланирует на землю.

Мы позвали его, и Ленц прочитал ему объявление.

— Ты заинтересовался бы таким автомобилем, Юпп? — спросил Кестер.