То ли лист, то ли мираж

То ли лист, то ли мираж

Камышев открыл дверь и глянул на гостя с откровенным удивлением. Это было вполне понятно. Таким он Алексея еще не видел.

Гартов и в летнюю жару одевался с некоторой солидностью, какую только позволяла погода. Сейчас он предстал перед отцом Оли в этаких молодежных полотняных брючках, щедро украшенных совершенно ненужными пряжками-лямочками, и весьма легкомысленной белой футболке, на которой изящно выгнулась красивая девица в экономном купальничке, вроде бы какая-то третьестепенная голливудская звездочка. На правом плече у него висела небольшая сумка, на левом – гитара на витом шелковом шнурке.

Камышев отступил, пропустил его в прихожую и спросил все еще с некоторые удивлением на лице:

– Что, очередной аврал?

– Слава богу, ничего подобного, – ответил Алексей. – Я к вам в гости исключительно в качестве зятя.

Камышев присмотрелся к нему и заявил:

– То-то вы, простите великодушно, явно чуточку поддавши.

– Ну да, – подтвердил Алексей. – И рассчитываю поддать еще. Полагаю, вы тоже это сделаете, когда узнаете причину сегодняшнего торжества. – Он расстегнул сумку и извлек на свет божий черную бутылку «Баллантайнза». – Как смотрите? Сегодня суббота, авралов не предвидится, с похмелья мы оба как-то не особенно и маемся. За воскресенье придем в норму. Тем более что повод еще тот!..

– Тогда пройдем в кухню, – предложил Камышев. – Там русскому человеку как-то привычнее.

Он явно был заинтригован, но с вопросами не спешил, повернулся, и в кармане у него залился птичьей трелью телефон.

– Да? – сказал Камышев. – Добрый день. В общем, расклад такой – в понедельник с утра пойдут машины с кирпичом. Бетономешалка уже на объекте. Так что обеспечь разгрузку, и каменщики пусть работают с колес.

«Сделали мы из человека мужика, – удовлетворенно подумал Алексей. – Он уже вполне самостоятельно забетонировал котлован под подвал на очередном объекте. С понедельника две бригады начнут выкладывать кирпичные перегородки строго по чертежу. Правда, Митрич появляется на объекте якобы невзначай, по пути, приглядывается, что там у Камышева происходит, но говорит, что пока придраться не к чему».

Алексей сел к столу и поставил на него бутылку. На плите закипала вода в большой плоской кастрюле.

Камышев пояснил:

– Я тут пельмени мастерить собрался. Значит, теперь и на вас нужно бросить. Вот только как-то, по-моему, пельмени и виски не вполне сочетаются. Есть еще сыр и колбаса, но больше ничего, что соответствовало бы.

– Вы уж поверьте старому погранцу, Петр Игнатьич, – сказал Алексей. – Белое к рыбе, красное к мясу и прочий гламур – это все для официальных банкетов. Закусывать можно что угодно чем угодно. Мы как-то раз, когда я был под погоном, водку заедали манной кашей, куда кучу черемши накрошили. И ничего, нормально прошло, потерь в личном составе не было.