* * *
Суперинтендант Блэкман подъехал к коттеджу Родник на черном автомобиле, за рулем которого сидел молодой констебль. Верх был откинут, так что их обоих припорошила белая пыль здешних дорог. Блэкман протирал стекла очков, когда Пудинг бросилась к машине, чтобы узнать новости и пригласить полицейских в дом, но суперинтендант поднял руку, призывая ее набраться терпения. Он снял шляпу и как раз стряхивал с нее пыль, когда вышел доктор Картрайт и встал рядом с дочерью.
– Благодарю вас, мисс Картрайт и доктор Картрайт, за гостеприимство, но сегодня я совсем ненадолго и не стану пить с вами чай, – проговорил полицейский. – Я только хотел сообщить, что снова беседовал с мистером Таннером. Помимо твердого алиби – на момент преступления он находился совершенно в другом месте, – у него также не было никаких причин желать мистеру Хадли зла.
– А как насчет куклы и могилы, на которую он положил цветы? Той, на которой выбит год первого убийства?
– Мистер Таннер отрицает, что это он принес цветы. Он утверждает, что не знает, чья это могила, и был озадачен, когда я упомянул о кукле, которую миссис Хадли нашла на Усадебной ферме. Учитывая, что нет ни малейших доказательств…
– Он лжет!
– Учитывая отсутствие доказательств, что он как-то замешан в этом деле, я советовал бы вам умерить свой пыл, мисс Картрайт. Я понимаю, вы будете разочарованы, но тем не менее я прошу вас прекратить ваши расследования. Больше никаких обвинений, мисс Картрайт!
– Пудинг, – вопросительно произнес доктор Картрайт, – что это за расследования?
– Но… как насчет всего того, что он сказал Ирен на кладбище? – спросила Пудинг у Блэкмана, игнорируя вопрос отца. – А о могиле он лжет. Мне просто нужно выяснить, кто там похоронен. Тут должна быть связь. Таннер в таком возрасте, что мог бы убить их обоих. Это