– Держи, гость. То грамотка тиуну в Сураж. Он воздаст вам корму.

Скари приложил руку к сердцу.

– С Богом! – сказал Олфим. – Кланяйтесь вашему князю.

– Королю, – отозвался Скари.

– Королю…

– Сверкеру Кольссону! – напомнил Скари.

– Да, Свёкру Карлсону, – молвил Олфим. – И уж передай олафу из Лучина-городка и от смоленского князя Ростислава Мстиславича.

Олфим сделал знак, и Скари поднесли связку сверкающих, переливающихся серебром шкур. И Скари принял тот дар с поклоном и словами благодарности.

На том и разошлись. Скари поднялся на ладью, повеселевшие варяги брались за весла. Олфим смотрел на них. И тут встал в полный рост Спиридон в оборванной обгорелой рубахе, с коротко обрезанными и попаленными волосами. Он глядел на Олфима. Тот заметил его, отвернулся. Но вдруг снова он взглянул на Спиридона, лоб его нахмурился. Он поднял руку.

– Гость! Погодь!

Скари оглянулся. Олфим указал перстом с золотым кольцом на Спиридона.

– Кто таков есть?

Скари взглянул на Спиридона.

– Сей отрок на Волзе к нам прибился… точнее, на другой речке… Вазе?

– Вазузе?

– Так. Он немко.

– Немко?.. Погоди… Эй, малый!.. Да не тебя ли приводил на холм в Смоленске отец Стефан?

Спиридон кивнул.

– Так сей отрок – наш, смольнянский, – сказал Олфим.

– Значит, он добрался, – спокойно ответил Скари и, подойдя к Спиридону, вынул нож.