Кто-то наверху назвал мое имя. Наверняка это было моим именем. Я наконец-то вспомнил, что у меня есть имя. Если задуматься, я слишком долго пробыл в мире, где имя не имело смысла.
Потребовалось время, чтобы догадаться:
– Вы там в порядке? – крикнул мне Мэнсики.
– Мэнсики-сан?
– Он самый, – донесся ответ. – Вы целы?
– Думаю, да, – ответил я и добавил: – Вероятно. – Голос у меня наконец-то успокоился.
– Как долго вы там сидите?
– Не знаю. Когда очнулся, был уже здесь.
– Если я опущу лестницу, сами подняться сможете?
– Пожалуй, смогу, – ответил я. Вероятно.
– Тогда подождите немного. Сейчас спущу вам лестницу.
Пока он нес лестницу, мои глаза понемногу привыкали к свету. Открыть их полностью я пока что не мог, но и закрывать лицо руками больше не требовалось. Благо свет не был очень ярким. Вне сомнения, стоял день, но небо затянуто облаками. А может, дело к вечеру. Вскоре послышался лязг опускаемой лестницы.
– Погодите немного, – сказал я. – Глаза еще не привыкли к свету. Боюсь повредить.
– Разумеется. Не спешите, – сказал Мэнсики.
– Не знаете, почему здесь было так темно? Сюда не проникало ни лучика света.
– Это я пару дней назад плотно затянул сверху крышку полиэтиленовым тентом. Я обнаружил следы – будто кто-то двигал доски, – и сделал так, чтобы в склеп стало непросто забраться. Привез из дому тент из плотного полиэтилена, вбил в землю железные колышки и закрепил его веревками. Это же опасно, если чей-нибудь ребенок по невнимательности упадет вниз. Конечно же, проверил, что внизу никого нет. Склеп, я уверен, был пустым.
Вот оно что! – подумал я. Мэнсики натянул на крышку тент. Поэтому на дне стало так темно. Теперь понятно.
– Других следов потом не было, значит, полиэтилен не снимали, – сказал Мэнсики. – Как я натянул, так все и оставалось. Как же вы там оказались? Ничего не понимаю.
– Я и сам не понимаю, – ответил я. – Когда пришел в себя – уже был здесь.