– Он с утра пораньше поехал в адвокатскую контору. Пообещал найти самого лучшего адвоката. Так что мы можем справиться и без помощи Корнелии.

– Можно подумать, мне это поможет, – с усмешкой говорю я.

– Конечно, поможет. Нужно только в это верить.

Я беру ножик и вилку, кисти рук дрожат и совершенно не поддаются мне. Замечаю, как Лоренс в прихожей несколько минут вертится у большого зеркала, затем облачается в черный плащ и берет в руки такого же цвета клатч.

– А ты куда? – спрашиваю я.

– …на похороны Ребекки. Сглатываю огромный ком в горле.

– Ясно.

– Ты точно не пойдешь со мной?

– Точно, – едва сдержав слезы, говорю я.

– Ну, может быть это и к лучшему. Ты и так столько всего пере жила… – сделав минутную паузу, Нэнси продолжает, – если что, звони мне. Хорошо?

– Да…

После того как Лоренс захлопнула дверь, я вновь поддаюсь своим эмоциям. С трудом сжимаю кисти в кулак, зажмуриваю глаза, горячие слезы скатываются с щек. Нет, я не пойду. Прости, Беккс, но я не пойду. Прийти на эти похороны – это означает отпустить тебя… Навсегда. Я не готова к этому. Прости.

В голове даже до сих пор не укладывается – «похороны» и «Ребекка».

* * *

Нахожу в себе силы и, наконец, успокаиваюсь. Так, Глория, тебе осталось уже всего ничего, а ты за эти дни ни разу не навестила свою мать.

Я соскучилась по ее голосу. Хочу ее обнять, но… боюсь. Боюсь увидеть ее снова в окружении тех белых стен. Боюсь взглянуть в ее поникшие глаза. Но как бы то ни было, я обязана ее навестить.

Несколько минут роюсь в спальне родителей и нахожу визитку той самой клиники.

Переодеваюсь. Выхожу на улицу. На этот раз всего двое сопровождающих стоят напротив ворот дома. Подхожу к ним.

– Мне нужно в психиатрическую клинику. Вот адрес, – даю в руки полицейского визитку.

* * *