Я, честно сказать, ошарашена этим вопросом. Мама не знает, что со мной произошло? Папа соврал ей? Ну что ж, значит, так надо. Придется мне продолжить этот миф.

– …Да, это так. Мы ездили… в одно прекрасное место.

– Здорово! Фотографии принесла?

– …Нет, забыла.

– Ну ничего страшного, в другой раз.

– …А ты что, совсем не смотришь телевизор?

– Ты что? Какой телевизор? Мне запрещено выходить в Интернет и даже читать некоторые журналы, потому что это неблагоприятно действует на психику, а мне теперь ее нужно беречь.

Все понятно, неудивительно, что она не в курсе того, в какую ситуацию я влипла.

– Я вижу, тебе уже лучше.

– Да, и мой доктор сказал, что меня скоро выписывают. Еще он сказал, что мне нужно сменить обстановку, поэтому после развода мы с Фредом, как и планировали, переезжаем в Калифорнию.

– …Вы с Фредом?.. А я?

– А что ты? Ты останешься жить с отцом. У вас ведь с ним такие прекрасные взаимоотношения.

«Прекрасные взаимоотношения»… мне так сильно захотелось рассмеяться.

– …Ну, да, – на несколько секунд я забываю о том, что меня ждет уголовный срок, и мне становится так колко на душе от маминых слов, – …просто у папы теперь своя семья, и я думала, что мы будем жить с тобой вместе…

– А у меня теперь своя семья, Глория. Я хочу начать все заново, с чистого листа. Хочу забыть свое прошлое.

«Забыть прошлое» – это означает забыть и меня. Если бы вы знали, как это тяжело осознавать, что ты являешься не плодом любви своих родителей, а их огромной ошибкой. Как это обидно, когда родители забывают о том, что ты живой человек, что тебе втройне тяжелее расплачиваться за их ошибки. У отца своя семья, у матери своя. А я? Господи, я понимаю, что я почти совершеннолетняя, и большинство моих сверстников живут без родителей, но черт возьми! У каждого человека должна быть своя, пусть и небольшая, но семья. В любом возрасте: в восемнадцать, тридцать, пятьдесят – человек нуждается в поддержке семьи. А у меня ее нет. У меня ничего не осталось, кроме руин воспоминаний.

Я встаю с кровати, направляюсь к двери, но затем снова резко останавливаюсь. Нет, я не могу молчать, просто не могу.

– Мам, а ты не хочешь спросить, откуда у меня все эти шрамы, порезы, синяки? Неужели ты их не заметила?! – я держу перед ней перебинтованные руки.

– Ой, и правда не заметила. А что, с тобой что-то случилось? Ты упала?

Мне снова хочется кричать во всю глотку от обиды. Меня всю трясет, и я молю про себя, лишь бы не сорваться.