– Я должен сказать ей, почему это сделал.

– Кому? Маме? К ней нельзя, она свидетель и пока находится в изоляции. – Подумав, Джордан добавил: – Послушай, как только я смогу устроить тебе встречу с ней…

– Да нет. Я всем должен сказать.

Джордан посмотрел на своего подзащитного: глаза сухие, руки, сжатые в кулаки, опущены. Когда Питер поднял взгляд, это уже не был взгляд испуганного ребенка, который сидел рядом с Джорданом в первый день слушаний. Это был взгляд человека, за несколько часов ставшего взрослым.

– Мы обязательно представим события с твоей точки зрения. Но пока потерпи. Понимаю: тебе в это с трудом верится, но мы все исправим. Мы все делаем как надо.

– Не мы, – ответил Питер, – а вы. – Он встал и подошел к Джордану. – Вы сказали, что скоро наша очередь. Но ведь вы имели в виду только себя, правда? Вы не собирались предоставить слово мне, чтобы я вышел и всем рассказал, как все было на самом деле?

– Ты видел, как они отреагировали на твою маму? – спросил Джордан. – Представь себе, что начнется, если на ее место выйдешь ты.

В эту секунду в Питере произошел какой-то надлом. Это была не вспышка гнева и не всплеск подавляемого страха. Это порвалась последняя тончайшая нить надежды. Джордан вспомнил рассказ Майкла Бича, который сидел над раненым другом и смотрел, как его лицо постепенно становится безжизненным. Чтобы увидеть смерть человека, не обязательно быть ее свидетелем.

– Джордан, раз уж мне придется всю оставшуюся жизнь провести в тюрьме, то пусть перед этим они хотя бы услышат мою историю.

«Ни в коем случае, черт подери! Ты будешь сидеть молча и не разрушишь тот карточный домик, который я строю в надежде, что тебя оправдают», – примерно так Джордан собирался ответить своему подзащитному, но в последний момент передумал. Если кого-то и стоило попытаться обмануть, то уж точно не Питера.

– Хорошо. – Адвокат глубоко вдохнул. – Сначала скажи мне то, что собираешься сказать всем.

У Дианы Ливен не оказалось вопросов к матери обвиняемого, что, как понимал Джордан, отчасти объяснялось Божьим милосердием. Вероятно, еще чуть-чуть, и Лейси, не выдержав стресса, лишилась бы рассудка прямо в зале суда. А кроме того, на все, что прокурор могла спросить, уже исчерпывающе ответил отец Мэдди Шоу. Когда пристав проводил Лейси к выходу из зала, судья поднял взгляд от своих бумаг:

– Мистер Макафи, кто ваш следующий свидетель?

Джордан сделал глубокий вдох и объявил:

– Защита приглашает для дачи показаний Питера Хоутона.

По залу пронесся ропот. Оживившиеся журналисты зашуршали блокнотами и защелкали ручками. Находясь под прицелом взглядов людей, чьих близких он убил или ранил, Питер встал. Джордан заметил, как расширились глаза Селены, не ожидавшей такого поворота.