Благовещенский монастырь стоял на горе Сан-Кристоф, которая возвышалась над всем городом. Хуанита, встревоженная, прибежала сказать, что из окон переднего фасада видно, как несметная толпа народа приливает к воротам монастырской ограды. Скоро в самой келье настоятельницы услыхали крики:

– Отоприте! Отоприте!

– Не отпирайте, я запрещаю, – отвечала Кармен нескольким монахиням, которые пришли за приказаниями. – Прежде узнаем, чего они хотят.

– Это и я вам могу объяснить, – подхватила графиня д’Альтамира, вбегая в келью своей племянницы. – Пампелунская чернь озлобилась против вас и требует выдачи еретичек, которых вы довольно нерассудительно приютили у себя. Всему городу известно, что вы дали пристанище мавританкам.

– Я никогда не выдам их! – отвечала Кармен, загородив собой сестру и Хуаниту.

– Графиня права! – холодно заметила Аиха. – Сестра и я видели смерть и ближе этого! Вся Испания предала нас проклятию, она же должна служить нам и могилой. Мы не хотим, чтобы оказанное нам гостеприимство повредило нашим благодетельницам. Пойдем, Хуанита, пойдем, и отдадимся в руки палачей!

– Я не позволю! я не позволю! Держите, не пускайте ее! – вскричала Кармен, обращаясь к стоящим на пороге монахиням. – Подайте мне поскорее мое платье, самую богатую мою одежду.

И облекшись в знаки своего достоинства, настоятельница вышла к монастырской двери в сопровождении всего своего причта.

При виде этого сонма девственных затворниц в белых одеждах, смело и торжественно шедших навстречу к неведомой грозе, в рядах буйной толпы вдруг воцарилась на минуту мертвая тишина.

Кармен воспользовалась этим обстоятельством и подошла к решетчатым воротам.

– Что вам нужно? зачем вы пришли? – спросила она.

– Выдайте нам еретичек! – дерзко отвечал один из зачинщиков, стоявший впереди. – Выдайте! Они должны умереть!

То был Хуан Батиста Бальсейро.

– Мы не можем выдать тех, кому оказали гостеприимство, – отвечала Кармен.

– Выдайте, или страшитесь нашего гнева!

– Мы страшимся прогневить только Бога, когда выдадим их.

– Выдайте их или самим вам не миновать смерти! – закричал Бальсейро, с яростью потрясая решетку. – Не то мы разломаем ворота!

Кармен отступила, потом величественно выпрямилась и с необыкновенной твердостью сказала:

– Первый, кто осмелится нарушить наши права и переступит через этот священный порог, будет проклят на земле и на небе!

Толпа с ужасом отхлынула. У решетки остались только Бальсейро и человек десять его товарищей, бандитов.