— И вы оба должны знать, — промолвил он, — что, когда я расскажу вам о том, что случилось, вы можете смеяться, сколько душе угодно, несмотря на то, что я уже убил многих, которые лишь подтрунивали надо мной. Вечером, во время свадьбы, я, пьяный, вышел во двор и заснул там сидя, что часто случается на подобных празднествах. Там меня сзади ударили копьями два человека, которые притаились за стеной отхожего места. Я подскочил, проснувшись и протрезвев, будучи уверен, что меня тяжело ранили; судя по всему, такого же мнения придерживались и те двое, поскольку, захохотав довольным смехом, они убежали. Но они неудачно поразили меня, быть может потому, что у копий были чересчур длинные древки, и я отделался более лёгким ранением, чем опасался. Как бы там ни было, мне пришлось долго проваляться на брюхе в постели, и прошло ещё больше времени, прежде чем я смог сидеть на скамье. Из всего, что случалось со мной в моей жизни, это самое плохое и позорное событие, которое нельзя даже сравнить с пребыванием на галерах Альманзора.

— Ты так и не нашёл людей, которые ранили тебя? — спросил Орм.

— Я отыскал их, — ответил Токи. — Ибо они не стали держать язык за зубами и выболтали всё женщинам. Так эта история разнеслась по всей округе. Их звали Альв и Стейнар, оба из знатного рода и оба приходились племянниками Оссуру Хвастуну, который был кормчим на корабле Берси и который всегда бахвалился, что по матери он близкий родич короля Альва Женолюба из Мерэ. Я узнал, что именно они сделали это, когда ещё лежал с ранами в постели. Тогда я поклялся, что никогда не отведаю пива и не познаю женщины, пока не убью их обоих. Верите или нет, но я сдержал свою клятву. Встав на ноги, я принялся разыскивать их и, наконец, настиг, когда они как раз сходили на берег после рыбной ловли. Я чуть не зарыдал от радости, увидев их, и мы сразились — двое против одного. Мы бились, пока я не убил Стейнара. Тогда другой обратился в бегство, и я бросился за ним. Мы бежали через поля и луга, холмы и пастбища, и он направлялся к дому своего отца. Он бежал быстро, спасая свою шкуру, но мне тоже нужна была его шкура, дабы смыть с себя позор и сдержать свою клятву. Неподалёку от его дома, когда сердце уже выпрыгивало у меня из груди, я настиг его и разрубил ему голову до зубов на глазах у жнецов, которые убирали урожай на полях его отца. Никогда я не чувствовал себя так хорошо, как тогда, когда смотрел на него, лежащего у моих ног. Я вернулся домой с весёлым сердцем и остаток дня пил пиво, говоря своей женщине, что нас миновали все беды. Оказалось, я заблуждался.