На берег высадились русские и английские войска, общее командование над которыми принял генерал Ласси. Английский генерал Крейг встал под его начальство. Всего в эти ноябрьские дни на итальянский берег ступило около 10 200 русских солдат[711]. Вместе с ними высадился легион, сформированный на деньги русского правительства из албанцев и греков. Его численность по спискам была 1495 человек. Английский корпус насчитывал (по спискам) в своих рядах 7629 человек. Таким образом, всего высадилось в Неаполе более 19 тыс. солдат и офицеров союзников.

Михайловский-Данилевский в ярких красках описывает энтузиазм неаполитанских властей и народа по поводу их прибытия. «Король и королева Неаполитанские приняли Генерала Ласси чрезвычайно милостиво… Двор истощался в изъявлении благосклонности генералам и офицерам нашим; народ чествовал солдат; тысячи любопытных стекались ежедневно любоваться Русским лагерем, раскинутым у подошвы Везувия»[712].

Несколько другое впечатление вынес о присутствии союзников в Неаполе Роже де Дама. Нужно сказать, что его мемуары были написаны всего лишь шесть месяцев спустя после указанных событий и потому сохранили всю свежесть и точность исторической картины. «Никогда еще генеральная квартира не располагалась в захваченной стране с такими же претензиями, как это сделали союзные генералы. Ласси и Опперман заняли целиком постоялый двор, где они жили на широкую ногу за счет королевской казны. Перед постоялым двором находился дом наследного принца… Они потребовали его для канцелярии штаба… Этот пример, только один из многих, дает представление о том оскорбительном деспотизме, который они вкладывали во все свои претензии. Я приложил все усилия, чтобы удовлетворить их, ибо сложно было сомневаться в моей преданности России… Но моего времени не хватало, чтобы это сделать… Господин Крейг [английский генерал. – Примеч. авт.] сказал мне: “Король должен быть мне очень обязан за то, что я прибыл сюда, и я желаю, чтобы он дал мне все, что я захочу”… Он потребовал, чтобы были удовлетворены потребности его войск в вещах столь невоенных и абсурдных, что я вынужден был подумать, что у него не все в порядке с умом»[713].

Быть может, вспоминая об этом, генерал Крейг по возвращении английских войск на Сицилию в приказе по армии от 6 апреля 1806 г. написал по поводу неаполитанской экспедиции: «…В стране, где столь легко было добыть вино, англичане подтвердили мнение, согласно которому трезвость не является добродетелью военных нашей нации…»[714]

Король и королева уже, видимо, сами были не рады «гостям» и всячески пытались удалить их из Неаполя для ведения боевых действий. Однако союзники не спешили. Наконец, 8 декабря они все-таки собрались в поход. Перед выступлением из Неаполя был проведен огромный смотр всей армии на набережной, идущей вдоль берега моря. Всего в смотре участвовало около 23 тыс. человек. На правом фланге стояли русские войска, в центре англичане, а на левом – неаполитанцы. Король и королева в позолоченной карете объехали войска, благословляя их на подвиги в ходе предстоящего наступления.