Не может быть. Я что, притащила Коннора – я уже молчу про Валери – через сотни миль в пустой дом? Бонни не могла уехать, не сказав мне. Она бы так не поступила.

Или поступила бы?

– Когда вы говорили в последний раз? – спрашивает Коннор.

Я его едва слышу. Может, она знает. Может, как-то догадалась, что я еду. Может, ее насторожило, что я долго ей не пишу. Может, она сказала мистеру Кону, что я знаю, где они, и он заставил ее обрубить все контакты со мной и уехать. Может, это все было зря.

– Иден?

Нам придется разворачиваться и возвращаться домой «обезбонниными». И на сей раз я не смогу отнекиваться и говорить, что я ничего не знаю – вернее, не знала. Мне придется столкнуться со всеобщим осуждением и разочарованием, и со мной даже не будет Бонни, чтобы меня поддержать.

– Иден? – На сей раз это Валери. Зовет меня осторожно, но мягко.

В доме пусто. Я знаю. Я чувствую руку на плече, кто-то отводит меня от двери и усаживает на верхней ступеньке.

– Ничего. – Мягкий голос Валери. – Посиди минуточку. Ничего страшного.

– Может, они вышли ненадолго, – обеспокоенно замечает Коннор. – Такое ведь может быть, да?

Слезы бегут по моим щекам. Нос раздуло на пол-лица. Я сжимаю руками колени, стараясь не зарыдать вслух и не сделать чего-нибудь еще более постыдного. Это все совсем не похоже на Иден. Я не плакса. Но теперь я плачу.

– Их тут нет, – выговариваю я, безо всякого эффекта вытирая нос рукавом.

– Да, похоже, что нет, – соглашается Валери.

– А я думала, они тут.

– Я знаю.

Но как их может тут не быть?

Мы какое-то время стоим вместе на ступеньке; Валери потирает мне предплечье, а Коннор как-то нависает над нами с обеспокоенным лицом.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Не знаю, – говорит Валери.

– Может, позвонишь ей? – говорит Коннор. Он говорит это уже в третий раз, но до меня доходят его слова только сейчас. Он, разумеется, прав. Мне надо ей позвонить.