– Вы имеете в виду полицию?
Он кашляет:
– Ну…
– Необязательно говорить обиняками, Джек, – говорит она. – Разве время эвфемизмов еще не закончилось? Давайте называть вещи своими именами. Преступление?
– Валери, – шиплю я.
– А что? – Она оборачивается ко мне: – Ты думала, я приду сюда и буду вести себя как ни в чем не бывало? Позволю этим идиотам разыгрывать святое семейство?
– Подождите-ка… – начинает мистер Кон.
– Нет. Не подожду, – перебивает она и тычет в него пальцем. – Вы похитили несовершеннолетнюю, это уголовное преступление. И это еще так, для начала. Сколько чашек чая нужно заварить в маленькой шотландской кухоньке, чтобы забыть об этом? Это не история любви; это идиотская ошибка. И она разрушит обе ваши жизни.
От наступившей тишины ее слова, казалось, зажили своей жизнью. В воздухе чувствуются электрические разряды.
Бонни привстала и смотрит на мою сестру в тоске и ужасе. О истина, имя тебе Валери.
– Я люблю Бонни, – говорит мистер Кон, и я думаю, что он хотел сказать это серьезно, как в старых черно-белых фильмах, но получается странно, неубедительно и слабо.
– И что? – Валери пожимает плечами.
– И мы хотели быть вместе, – говорит Бонни.
Валери со стоном прикрывает глаза.
– Ох, господи, – говорит она. – И что, на этом мыслительный процесс у вас остановился? Раз влюблены, то можно творить всякую хрень?
– Наши мыслительные процессы вас не касаются. – Голос мистера Кона внезапно звучит совершенно так же, как когда-то на уроках музыки. – И, честно говоря, высказывать мнение вас тоже никто не приглашал.
– Честно говоря, – в ту же секунду отвечает Валери, – как единственный взрослый человек в этой комнате, мне наплевать, приглашали меня высказываться или нет. Вы ведете себя неправильно, причем в нескольких смыслах одновременно.
– Разница в возрасте… – начинает Бонни.
– Да при чем тут она! – с отвращением перебивает Валери. – Это он тебе наплел про разницу в возрасте? Что проблема в ней? Дело в том, что у него над тобой власть, и еще в злоупотреблении авторитетом, а еще… ну,