– Умница. А теперь подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Мину говорила тебе, где она спрятала завещание? Ты знаешь, где его искать?

– Я не понимаю, про что вы говорите.

У нее было такое чувство, что она очутилась в кошмарном сне и не может из него выбраться. Она не понимала, о чем говорит священник, но он раз за разом продолжал задавать ей один и тот же вопрос.

Почему они ей не верят?

– Где Мину спрятала завещание? – вкрадчивым голосом повторил Видаль. – Она тебе показывала? А может, она носит его при себе для сохранности? Если ты скажешь правду, с тобой не случится ничего плохого.

– Пожалуйста, я никогда ничего не слышала ни про какое завещание. Никогда.

– Она обещала тебе разные прекрасные вещи, когда станет богатой? Поэтому она поехала в Тулузу, да? Подумай хорошенько, прежде чем отвечать, Алис. Господь велит нам говорить правду. Он все видит. Он узнает, если ты солжешь.

Деревня Пивер

– Ты что, не узнаешь меня, Поль? – повторила мадам Нубель.

Она была ошарашена зрелищем заляпанных штанов ее кузена и его поношенного, с болтающимися на нитках застежками, дублета. От него разило перегаром, как будто он неделю не умывался. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Беранже, явно смущенный расхристанным видом ее родственника.

– Сесиль Нубель. Бывшая Кордье. Я когда-то, много лет тому назад, была замужем за твоим кузеном Арно. Ну, вспоминай же!

Аптекарь пошатнулся на нетвердых ногах и уставился на нее мутным взглядом.

– Сесиль? – заплетающимся языком выговорил он. – Ты же уехала. В Каркасон.

Мадам Нубель взглянула на Беранже:

– Все верно, после того, как Арно не стало. – Она сделала шаг вперед. – Мы пришли сюда в надежде получить кое-какие сведения о деревне, Поль. Я надеялась, ты сможешь нам помочь.

– Я? Да я ничего не знаю. Меньше знаешь – крепче спишь. Я ничем не могу тебе помочь.

Мадам Нубель с сомнением во взгляде обвела глазами убогий домишко. Ставни болтались, на крыше недоставало черепицы.

– А ты неплохо преуспел, – произнесла она. – Аптекарем стал, собственным домом обзавелся.

Ее первый муж, Арно Кордье, был старше ее на двадцать с лишним лет и не отличался богатырским здоровьем. Бо́льшую часть своей замужней жизни она была для него скорее сиделкой, нежели женой. Семейство Кордье было многочисленным и разветвленным, и упомнить, кто кому и в каком колене приходился родственником, а кто свойственником, было решительно невозможно, но Сесиль помнила Поля еще ребенком – в семье его не слишком любили, он слыл сплетником, любителем почесать языком и выведать чужие секреты, чтобы немедленно раззвонить о них всей округе. Она знала, что сможет его разговорить.