Одевшись, Видаль спустился по винтовой лестнице вниз и принялся заглядывать во все комнаты подряд в поисках Бланш.

– Госпожа де Брюйер? Бланш? Вы тут?

Ее не было ни на хорах, ни в часовне.

Он спустился еще на этаж ниже и вышел во двор как раз тогда, когда колокола деревенской церкви отбили половинный час. Сколько же времени? Судя по свету, между шестью и семью утра? На траве поблескивала роса, но солнце уже золотило вершины башен.

Видаль зашел в старый дом. Слуги с поклонами поспешили убраться с его пути. Через ступеньку взбежав по лестнице, несмотря на то что мышцы по-прежнему отказывались ему повиноваться, он ворвался в комнату, где держали девочку.

В кресле никого не было. На полу валялись перерезанные веревки.

На него накатила паника, и он, пытаясь бежать, вернулся обратно. Он с горем пополам доковылял с верхнего двора до нижнего и направлялся в башню Боссю, когда к нему подлетел запыхавшийся Бональ:

– Монсеньор, я не ожидал так рано вас увидеть.

– Который теперь час?

– Часы только что пробили половину седьмого.

– Ты не видел госпожу Бланш?

– Я думал, она с ва… – начал было тот, но вовремя спохватился. – Я думал, она в своей опочивальне, монсеньор.

– Она там была, но сейчас ее там нет. И девочка тоже исчезла.

Глаза Боналя сузились.

– Сквозь караульную будку никто не проходил.

Видаль всплеснул руками:

– Где же она? Мы должны ее найти.

– Сие мне неведомо, монсеньор. Но могу сообщить вам печальную весть. Поль Кордье по пути домой оступился в темноте и упал. Он едва ли поправится.

Видаль кивнул; на него накатила новая волна тошноты, и он пошатнулся. Бональ успел подхватить хозяина в самый последний момент.

– Что-то случилось, монсеньор? Вам нехорошо?