– А оно так, – говорю я. – Все в общем нормальные люди. Просто устали, спешат и боятся. А так – вполне ничего.

А про себя вдруг думаю: хорошо, если это ангел небесный к нам с проверкой явился. Очень удачно, что он на меня напоролся. Я любому ангелу могу объяснить, какие у нас нынче проблемы самые актуальные: страх и усталость, усталость и страх. И если в этом месте немножко подкрутить гайки, в смысле наоборот, раскрутить, то все может и ничего будет. Ну, то есть у меня такая версия, а как на самом деле, экспериментальным путем надо проверять.

– Здесь раньше было пусто, – вдруг говорит дед, простирая руку над площадью Европы.

А я думаю, надо же, как здорово это у него получилось – вроде про площадь сказал, здесь и правда раньше был пустырь. А вроде и про весь мир. Который тоже когда-то был пустынен, если верить некоторым источникам.

– Мне об этом рассказывали, – осторожно соглашаюсь я, так, чтобы получилось и про площадь, и про весь мир. – Но меня тогда здесь не было. Я тут сравнительно недавно живу.

– Издалека? – понимающе ухмыляется дед.

– Издалека, – соглашаюсь я.

Что во всех смыслах вполне себе правда.

…Некоторое время мы умиротворенно молчим. Наконец на площадь перед торговым центром выруливает скорая помощь, из машины выскакивает молоденький врач.

– Я могу идти?

– Да, конечно, – отмахивается он.

– Выздоравливайте, – говорю я старику. И на всякий случай – а вдруг все-таки ангел-инспектор? – торопливо добавляю: – И не сердитесь на всех остальных. Они устали, у них нет времени, им страшно. А то были бы вполне ничего.

И поспешно низвергаюсь под землю, во тьму подземного перехода, где адвокатам-любителям вроде меня самое место.

Алфизика нетвердого тела

Алфизика нетвердого тела

Некоторые необратимые, роковые поступки, когда их совершают люди сильные, страстные, необузданные и исполненные любви, могут дать очень интересный эффект. Пространство вокруг совершившего роковой поступок постепенно становится магическим. Потому что сила его желания отменить случившееся неописуемо велика, однако ее обычно не хватает на то чтобы его действительно отменить – это самое невозможное из невозможного, никому не по зубам.

В результате мы получаем источник невероятной силы, которая не может быть использована по прямому назначению, и в итоге творит что заблагорассудится – не ее страдающему от непоправимого источнику, а миру вокруг.