Но если верить Айрис, деньги они уже успели промотать и она отдала Лиз последнее. И она извинилась, пусть и неуклюже, и даже попыталась хоть как-то восстановить справедливость. Рози смогла пройти курс лечения, а Айрис теперь до конца жизни суждено мучиться из-за содеянного. Так ли уж ей хочется отомстить? В этом Лиз не была уверена – как и в том, что восстановит справедливость, если накажет Айрис и ее семью.

Словом, она никак не могла решить, как поступить с ворами, да и с деньгами, что у нее остались. На счету оставалось двести тысяч фунтов – сумма непостижимая. Надо распорядиться ими правильно, но только когда они с Рози вернутся домой и голова у нее не будет забита другими мыслями.

В самые тяжелые минуты Лиз отчаянно хотелось поговорить с Робертом. Он звонил почти каждый вечер, в восемь, когда в Англии было глубоко за полночь. Роберт расспрашивал, как прошел день, и Лиз в деталях рассказывала, стараясь, чтобы голос звучал бодро. Кому охота общаться с ноющей плаксой. Впрочем, иногда сдержать страхи ей не удавалось.

– Я так боюсь. Вдруг они скажут, что лечение не помогло? Рози по-прежнему слишком слабенькая. Что, если ее организм не выдержит?

Роберт ни разу не попытался утешить ее банальностями. Немного помолчав, он отвечал:

– Лиз, ты же понимаешь, сейчас она в надежных руках, надежнее не бывает. Они не навредят ей, а нам надо просто набраться терпения и подождать.

Его голос, глубокий и мягкий, действовал на нее успокаивающе. Странно, но по телефону Роберт вовсе не был ни стеснительным, ни скованным.

– Пока, – говорил Роберт.

– Увидимся через пару недель, – отвечала она.

– Да, увидимся. Рози спит?

– Угу. Как младенец. И тебе тоже пора спать.

– Да, скоро лягу, но я совсем не устал.

– Я тоже.

И беседа заходила на новый круг. Случалось, они разговаривали часами.

В последние две недели терапии Лиз удалось справиться с тревогой, и она решила провести это время с пользой, понимая, что в ближайшем будущем им едва ли суждено вернуться в Оклахома-Сити. Небо – синее и безоблачное – подпитывало приподнятое настроение.

Рози не прибавила в весе ни фунта, но с Лиз джинсы больше не спадали, осунувшееся лицо чуть округлилось. В зеркало она смотрелась нечасто, однако заметила, что впалые щеки исчезли, как и темные круги под глазами. Волосы отросли и уже закрывали уши.

– Пожалуйста, не стригись больше! – попросила как-то Рози. – Пусть у тебя волосы будут как прежде – длинные и красивые.

– Договорились, – растроганно согласилась Лиз, – не буду.

Она удивлялась тому, как быстро привыкла к жизни в чужой стране. Прежде она ни за что не поверила бы, что научится ориентироваться в американском торговом центре, платить долларами и центами вместо фунтов и пенсов и болтать с людьми, которые хоть и говорят по-английски, но ведут себя крайне необычно.