— А мы завсегда готовы, — улыбнулся проголодавшийся после скачки по заснеженным полям и перелескам Рарог.

— Ещё какие вести? — спросил князь, когда они уселись за дубовый стол.

— Из Киева-града не менее занятные вести приходят, особенно про нашего давнего знакомца Скальда. Эх, жаль, упустили тогда лиса!

— Что ж, он полянам неплохую услугу оказал, вместе с дружиной князя Дира хазарских купцов и сборщиков дани в Киев-граде покрошил как капусту! — усмехнулся Рарог.

— Вот-вот, рекут даже, что он женился на девушке из княжеского рода. Кияне его по-своему Аскольдом называть стали, точно так же, как тебя нурманы да франки не Рарогом, а Рюриком или Ререхом кличут, — кивнул воевода. — Потом Скальд взялся охранять купцов на Днепровских порогах, да, видимо, не устоял перед лёгкой добычей.

— Знамо дело, — опять мрачно усмехнулся князь, — почто ждать малую толику платы от тех богатств, которые купцы везут в Царьград и обратно, коли можно взять сразу всё! Никакой нурман не устоит перед таким искушением. На том и Лодинбьёрн с Гуннтором погорели.

— Верно, княже, здесь то же самое. Понятно, что народ киевский стал выказывать недовольство, подозрения пошли, слухи, а потом оплошность случилась: живым ушёл какой-то ловкий малый, когда охрана своих же купцов крошить начала. Ну, Скальд в ответ, мол, случилась ошибка, купцы сами виноваты, платить по уговору отказались, но я-то ещё что, а вот придёт варяг Рерик, будет тогда, хуже некуда!

— Вот песий сын! Кидается, где бы кусок урвать. Он и в нашу сторону хаживал, на Полоцк, да не по зубам орешек оказался! Кривичи путь в Варяжское море через Западную Двину крепко держат!

— Не только на Полоцк, но и, как оказалось, на Волжскую Булгарию, град их главный торговый Булгар тоже пограбить хотел вместе с Диром, да и тут вышло нескладно, наподдали им там.

— Выходит, певец из него славный, а воитель не шибко.

— То уже и Дирос уразумел, и когда наш Скальд собрался на Царьград войной идти, то не пошёл с ним.

— Я слышал, поход неудачный был?

— Да, буря разметала их корабли, Скальд едва спасся. А греки сумели его убедить, что на защиту их встала сама Богородица Влахернская, и так окрутили Скальда, что он принял их веру. Хотя, добре зная певца, это ещё посмотреть надо, кто кого вокруг пальца обвёл.

— Вот тебе и Скальд, вот тебе и байки с побасенками совсем нешуточные выходят! — покачал головой Рарог. — Погоди, что же князь киевский Дирос на сии басни речёт?

— Так уже ничего не речёт, княже. Убил его недавно наш говорливый Скальд, сразу после Царьградского похода. Певец-то вернулся в Киев «просветлённый» тем, что нет, на самом деле, никаких русов, а есть только дикари, варвары, кровожадные звери, коих надо либо уничтожать, либо превращать в рабов. Скальд и сотворил первое благое дело: убил Дира. Занял освободившийся престол, сам теперь правит. Твоим, Рарог, приходом, люд простодушный пуще прежнего стращает. Дескать, идёт, идёт кровавый варяг Рерик, я для вас — единственная защита от него…