— Слушаю, сударь.

— Ну так ступай.

И господин Феро протянул руку Симону, остолбеневшему от такой чести.

— Ты славный парень, — добавил господин Феро, — только, может быть, сам того не зная, большое зло натворил. Надо его поправить.

Симон ушел, как и пришел, тайком. Никто из слуг в Ла Пулардьере его не видел.

Выйдя из сада, он подумал:

"Если бы я господину Феро сказал правду, где искать Стрельца, он бы, пожалуй, рассердился. Стрелец-то не на дроздов охотится, а кроликов господина советника хорьками травит".

И Симон направился прямиком через поле к поросшей дубняком и оливковыми рощами горке, под которой стоял Ла Пулардьер.

Горка была скалистая, разделенная надвое узким оврагом.

В скалах было полно естественных нор, в которых ютились кролики.

Там-то Стрелец и устроил себе штаб-квартиру. При нем было все, что нужно для охоты браконьеру: два хорька и сотня маленьких сеточек, называемых в народе "кошелями", куда попадется пулей вылетевший из норы кролик.

Затягивая свои кошели, Стрелец вдруг услышал шум шагов по листьям.

Сначала он схватился за ружье, потом подумал, что лучше бежать.

Стрелец был не злой человек: может, он мог бы для страха наставить ружье на жандарма или лесничего, но выстрелить ни за что бы не выстрелил.

По счастью, тут раздался особого тона свист и успокоил его.

На юге, как и в других местах, крестьяне защищают браконьеров.

Если за ними гонятся, их предупредят, укроют, а не то и с удовольствием укажут, где искать дичь. Если какой-нибудь буржуа убьет зайца, крестьянина с души воротит, но он с симпатией смотрит, как браконьер разобьет пару перепелов или разорит кроличью нору.

Это вечная вражда мелких собственников с крупными.

Свист, услышанный Стрельцом, очевидно, значил:

— Не бойся, свои!