Он вспомнил, как той ночью, когда на несколько часов приютил Стрельца и коробейника, разговор все время заходил о господине де Венаске, о старинной вражде его рода с семейством Монбрен, ясно вспомнил, как коробейник сказал, что эта вражда скоро кончится, что господин де Венаск с мадемуазель де Монбрен любят друг друга.

На что он, Симон, ответил, что никогда ее дядя, господин Жан де Монбрен, не согласится на этот брак.

Господин Феро слушал его очень внимательно и ни разу не перебил.

Только когда Симон рассказал все до последних подробностей, советник спросил:

— А про сотню тысяч франков, оставленных господином де Монбреном для племянницы ты говорил?

— Да, конечно.

— А Стрельца ты хорошо знаешь?

— Да, сударь. Он только браконьер, а так человек очень хороший.

— Ручаешься?

— Да, как за самого себя — да и всякий поручится. Его тут все хорошо знают, что вы!

— Он пропадал из виду в те времена, как объявились черные грешники?

— И вовсе нет.

— Каждый день его кто-то видел?

— Да почти каждый. Я сам его перевозил раз с полдюжины. Он все больше на вашем берегу охотится.

— А коробейника ты знаешь?

— Нет.

— А откуда он взялся?

— Тоже не знаю.

— Куда он тогда шел?

— В Маноск.