Но тут вмешалась Неле.

— Что вы слушаете убийцу? — воскликнула она. — Он, как продажная девка с кружком на рукаве, превратил любовь в ремесло и в товар. Что вы его слушаете? Чтобы спастись самому, он хочет послать на костер женщину, которая все ему отдала.

— Неле злая, — сказала Катлина. — Не слушай ее, милый Ганс!

— Нет, нет, — продолжала Неле, — ты не человек — ты трусливый и злобный бес. — Обняв Катлину, она обратилась к судьям: — Господа судьи, не слушайте бледнолицего этого злодея! У него одно желание — чтобы сожгли мою мать, а она виновна лишь в том, что Господь посетил ее безумием и она верит всему, что ей чудится. Она много страдала — и телом и душой. Не казните же ее, господа судьи! Дайте ей, ни в чем не повинной, спокойно дожить ее нелегкую жизнь!

А Катлина все твердила:

— Неле злая! Не верь ей, Ганс, мой повелитель!

В толпе плакали женщины, а мужчины говорили:

— Помилуйте Катлину!

Иооса Даммана вновь подвергли пытке, он сознался наконец во всем, и суд вынес ему приговор. Он был приговорен к лишению всех прав состояния и к сожжению на медленном огне, и муку эту он претерпел на другой день перед ратушей. И пока не испустил дух, он все твердил: «Казните ведьму! Это она во всем виновата! Будь проклят Бог! Мой отец перебьет всех судей!»

А народ говорил:

— Слышите, как он кощунствует и богохульствует? Собаке собачья смерть.

Еще через день судьи вынесли приговор Катлине. Ее решили подвергнуть испытанию водой в Брюггском канале. Если она выплывет — значит, она ведьма и ее сожгут. Если же она пойдет ко дну и утонет — значит, она христианка, и тело ее будет погребено в церковной ограде.

Еще через день Катлину со свечой в руках, босую, в черной холщовой рубахе, торжественно повели под деревьями к каналу. Впереди с пением заупокойных молитв шли настоятель собора Богоматери, викарии и церковный сторож, которому было поручено нести крест, а сзади — судьи, старшины, писцы, общинные стражники, профос, палач и двое подручных. На этом и на том берегу канала собралось много народа; женщины плакали, мужчины роптали, и все жалели Катлину, а Катлина шла покорно, как ягненок, который не понимает, куда его ведут, и все повторяла:

— Уберите огонь, голова горит! Ганс, где ты?

Неле, стоя в толпе женщин, кричала:

— Бросьте и меня в воду!

Женщины, однако, не пускали ее к Катлине.

С моря дул резкий ветер. С пасмурного неба падал в воду мелкий град. К берегу была причалена лодка — палач и его прислужники именем короля заняли ее. Они приказали Катлине прыгнуть туда. И на глазах у всего народа палач, стоявший в лодке и державший Катлину, по знаку профоса, который взмахнул жезлом правосудия, столкнул Катлину в воду. Катлина попыталась вынырнуть, но не смогла и, крикнув: «Ганс! Ганс! Спаси меня!» — пошла ко дну.