Январская дуэльная история была прямым продолжением ноябрьской, когда муки ревности Пушкина достигли предела. Но даже в то время его оскорбили не столько ухаживания кавалергарда, сколько сводничество старика Геккерна. Обида поэта осталась неотомщённой.

В январе у поэта не было серьёзных оснований ревновать жену. Но на этот раз к старым обидам присоединились новые. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала клевета насчёт соблазнения Пушкиным девицы Александрины. Позорная молва после гибели поэта смолкла сама собой. Пушкин не допустил её распространения в обществе, но за это он заплатил жизнью.

Царский двор творил свою легенду о дуэли Пушкина. 3 февраля 1837 г. царь в письме брату Михаилу утверждал, что смерть Пушкина возбудила «тьму толков, наибольшею частью самых глупых, из коих одно порицание поведения Геккерна справедливо и заслужено»¹⁷⁴¹. Монарх реагировал на случившееся чётко. Голландский посол давно вызывал высочайший гнев, и монарх использовал случай, чтобы избавиться от него («…кажется, каналья Геккерн отсюда выбудет»). Что касается Дантеса, император считал его поведение безупречным. 4 февраля 1837 г. Николай I писал сестре Марии Павловне в Германию: «Событием дня является трагическая смерть пресловутого (trop fameux) Пушкина, убитого на дуэли неким, чья вина была в том, что он, в числе многих других, находил жену Пушкина прекрасной, притом что она… была решительно ни в чём не виноватой»¹⁷⁴².

Даже кончина поэта не смягчила суждений царя. Когда Жуковский стал просить для умирающего и его семьи таких же милостей, каких был удостоен Карамзин, государь в сердцах отвечал ему: «Послушай, братец, я всё сделаю для П[ушкина], что могу, но писать как Карам[зину] не стану; П[ушкина] мы насилу заставили умереть как христианина, а Карамзин жил и умер как ангел»¹⁷⁴³.

Вечером 29 января Жуковский составил особую записку, адресованную императору. Он просил «воздвигнуть трогательный национальный памятник поэту», а именно очистить от долгов и закрепить за семьёй Пушкина сельцо Михайловское, где он желал быть погребённым. Михайловское было родовой вотчиной Пушкиных, обременённой многими долгами. В качестве другого «национального дара» Жуковский предлагал издать сочинения Пушкина и передать весь доход его семье¹⁷⁴⁴. Жуковский молил государя без отлагательств «единовременно пожаловать что-либо на первые домашние нужды» вдове и детям, оказавшимся в отчаянном положении.

Царь исполнил слово, данное умирающему Пушкину, и удовлетворил ходатайство Жуковского. 30 января 1837 г. Николай I составил собственноручную записку об обеспечении семьи Пушкина, которая равнозначна была рескрипту и включала пункты, которых в черновой записи Жуковского не было. Возможно, что Жуковский изложил дело на словах, не подавая своей записки, и при этом расширил список пожалований¹⁷⁴⁵.