Вечером того же дня Марина была отправлена под арест вместе со своим отцом в дом дьяка Власьева. Бояре заставили Марину и Юрия Мнишека вернуть все деньги и драгоценности, подаренные им Отрепьевым. Марина без особого сожаления отдала драгоценности, но очень просила вернуть ей маленького арапа, ранее бывшего у неё в услужении. Просьба эта была исполнена. Старого же мошенника Юрия Мнишека неудача лишь подхлестнула на новые авантюры, и он преддожил боярам выдать дочь замуж за... Василия Шуйского! Заметим, что Шуйский был в этот момент не женат, хотя и помолвлен с княжной Марьей Петровной Буйносовой. Мнишек даже намекнул, что в случае победы «рокошан» и свержения польского короля Сигизмунда у супруга Марины появится шанс стать ещё и королём Польши. Когда о марьяжном предложении Мнишека доложили Василию Ивановичу, царь, не мудрствуя лукаво, велел послать его к матери, и Юрий с Мариной были сосланы в Ярославль.

В Ярославле Марина, как и другие поляки, жила за крепким караулом, но ни отец, ни дочь не считали своё дело проигранным и продолжали плести интриги. Мнишеки сочинили письмо своей родне, где Марина клялась, что её супруг не был убит в Москве, а бежал, и для убедительности приводила ряд подробностей его бегства. А Юрий Мнишек уверял, что получил несколько писем от Дмитрия, написанных после его бегства из Москвы. Сам Юрий сличал почерк и якобы удостоверился, что письма подлинные. Доставил письмо Мнишеков в Самбор шляхтич Ян Вильчинский, бежавший в ноябре 1606 года из Ярославля. Так что россказни наших писак о слезах Марины, узнавшей, что Лжедмитрий II не самозванец, являются чистой воды липой. Марина, как и Болотников, работала на Лжедмитрия II ещё задолго до его появления в Стародубе в июне 1607 года.

В мае 1608 года царь Василий и король Сигизмунд подписали договор о перемирии. По его условиям русские отпустили всех польских пленных, захваченных в Москве в мае 1606 года. Но при этом поляки должны были ехать прямо в Польшу и не приставать к войску Лжедмитрия И. Мало того, в договоре было специально оговорено: Юрию Мнишеку не признавать зятем второго Лжедмитрия, дочь свою за него не выдавать, и Марине не называться московской государыней.

Но ещё до подписания договора Лжедмитрий II по наущению поляков вступил в переписку с Юрием Мнишеком, находившимся в Ярославле. Мнишеку было всё равно, в чью постель ляжет его дочь. Он уже отдал её беглому монаху, предлагал старику Шуйскому, так почему она должна была отказать шкловскому еврею?

Согласно условиям договора Мнишек и другие поляки под сильным конвоем (Соловьёв пишет о трёх тысячах человек) были отправлены в Польшу. Мнишеки предупредили Тушинского вора, и тот направил на перехват польский отряд пана Зборовского.