Потому что от этого поцелуя я снова ожила.
Мир замер, но лодка продолжала плыть по каналу. Мы проплывали мимо каменных домов с двускатными крышами, мимо садов с такой пышной листвой, что она склонялась над самой водой. Мы проплывали мимо сараев для лодок с деревянными ставнями, мимо кафе со свисавшими с потолка фонариками и столиками у воды. Но мы ничего этого не замечали.
Даже когда лодка подъехала к причалу рядом с банкетным залом и жених, его невеста, его родители, свита молодоженов и все остальные гости стали выбираться из лодки, стараясь не глазеть на нас, мы не прервали наш поцелуй. Мы едва замечали их.
Мы просто растворились в этом поцелуе, которого ждали так долго.
Эпилог
Эпилог
Это было десять лет назад.
Между прочим, мы так и не попали на банкет. Просто отправились на той же лодке обратно и от причала добрались до отеля. Ян любезно – и весьма впечатляюще – нес меня на закорках до самого отеля, держа одной мускулистой рукой мое складное кресло, словно это была пушинка.
Мы решили, что нам не следует торопиться, но у нас это не получилось.
Мы отправились в номер Яна, находившийся чуть дальше по коридору от моего, и не спали всю ночь. Я провела большую часть вечера, пытаясь объяснить Яну, почему он никак не может быть увлечен мною, а он провел столько же времени, доказывая мне, что я не права. Очень убедительно.
Утром, во время завтрака, мы все встретились на шведском столе. Китти, мои родители, Ян и я. И мы нашли свободный столик, за которым все разместились. Никто из нас не казался слишком бодрым, но Китти выглядела хуже всех нас.
– Думаю, нам нужно будет показать тебя доктору, – сказала мама, потрогав рукой лоб Кит. – Ты похожа на восковую фигуру из музея мадам Тюссо.
Китти отбросила ее руку:
– Я в порядке.
– Неправда, – объявила моя мама. – Ты бледна и покрыта потом. – Потом внимательно посмотрела на нее. – Я совершено уверена, что в Бельгии тоже есть врачи.
– Мне не нужен врач.
Мама обратилась ко мне за помощью:
– Урезонь ее.
– Ты выглядишь – как бы это сказать помягче? –