– Эва!
– Читала. – И, не сдержавшись, Нелл спросила: – Вам понравилось?
– Ну, не знаю, – протянула Тилли. – Я не поняла, из-за чего столько шуму.
– А что, был шум? – Нелл ничего не слыхала о том, как книгу приняли в Австралии.
– Вроде того.
Она хотела расспросить, от кого они узнали и что именно, но тут один из мужчин подошел с громадной бутылкой джина и стаканами.
– Ваш муж сказал, что вы не захотите выпить, – извинился он за отсутствие бокала для Нелл.
Фен стоял к ней спиной, но по его позе – чуть сгорбился, приподнялся на носках – она могла угадать выражение его лица. Свою мятую несвежую одежду и странную профессию он компенсировал агрессивной маскулинностью. И позволял себе улыбаться лишь собственным шуткам.
Приободрившись после пары глотков, Тилли продолжила расспросы:
– А что вы планируете написать об этих племенах?
– Сейчас это лишь мешанина в моей голове. Пока не сяду за свой рабочий стол в Нью-Йорке, никогда не могу сказать, что получится. – Нелл поймала себя на стремлении соперничать, одержать верх над этими чистыми, ухоженными дамами, создавая образ рабочего места в Нью-Йорке.
– Туда-то вы сейчас и направляетесь, обратно к своему столу?
Ее стол. Ее кабинет. Окно, выходящее на Амстердам-авеню и 118-ю улицу. Издалека это пространство вызывает дикую клаустрофобию.
– Нет, мы сейчас в Викторию[4], изучать аборигенов.
Тилли скорчила гримасу, надув губки.
– Бедняжка. У вас и так уже заморенный вид.
– Мы прямо тут, на месте, можем рассказать все, что вам нужно знать об аборигенах, – добавила Эва.
– С этим последним племенем… мы прожили с ними пять месяцев. – Нелл не знала, как объяснить. Они с Феном не сошлись ни по одному пункту относительно мумбаньо. Он разнес в пух и прах ее доводы. И сейчас она наслаждалась образовавшейся блаженной пустотой. Тилли смотрела на нее с рассеянным участием очень пьяного человека. – Иногда просто обнаруживаешь культуру, которая тебя крайне удручает, – выговорила она наконец.
– Нелли, – окликнул Фен. – Минтон говорит, что Бэнксон еще здесь, – и махнул рукой вверх по течению.
Ну разумеется.