Когда все они оказались в апартаментах императрицы, молодая несторианка, везде чувствовавшая себя непринужденно, деловито пристроила младенцев к сосцам Лапики.

Пять Защит размешал в чаше с водой лекарство, состоявшее из порошка мяты и ревеня, подобрав пропорции, которые ему в годы послушничества рекомендовал один старый монах, уверявший, что это незаменимое средство от головной боли.

— Отменное снадобье! Птица, беспрестанно стучавшая по моей голове, начинает уставать! — через некоторое время после приема целебного напитка произнесла императрица.

У-хоу повеселела и с любопытством рассматривала необычных гостей.

Оба младенца, насытившись, задремали под брюхом желтой собаки. Ма-ни-па осторожно завернул их в выцветшие одеяльца.

— Ваше величество, это хорошее средство! Я узнал о нем от одного мудрого монаха, оно действует немедленно. Принимайте его по три раза в день в течение трех дней! — почтительно произнес Пять Защит.

— В таком случае ты придешь сюда столько раз, сколько потребуется. Заплатят тебе соответственно. Однако надо соблюдать скрытность: даосам строго запрещено входить в императорский дворец без особого разрешения канцелярии, — сказала императрица.

— Я в вашем распоряжении, ваше величество!

— Ты, я вижу, понимаешь толк в лечении. В каком даосском храме ты принял служение?

Пять Защит заколебался. Он пару мгновений обдумывал ответ и понял, что убедительно соврать не сумеет. Лучше сразу сказать правду, тем более что сам себя он ни разу не назвал даосом: стало быть, пока ни разу не покривил душой. А если поймают на лжи потом, могут подумать все что угодно. Что он, например, шпион и отравитель!

— Ваше величество, я не торговец целебными травами и не священник-даос! — Голос его звучал твердо и уверенно, однако для этого потребовалось собрать в кулак все мужество.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивилась У-хоу, развернулась к говорившему и пристально взглянула ему в лицо.

Воцарилась глубокая тишина, которую нарушало лишь посапывание малышей.

— Я был помощником учителя Безупречной Пустоты, настоятеля монастыря Познания Высших Благодеяний в Лояне, ваше величество! Меня зовут Пять Защит, я монах Большой Колесницы, — произнес он на одном дыхании, стараясь говорить отчетливо и убедительно.

— Твои слова поразительны! Не так давно здесь, на этом самом месте, передо мной стоял его помощник, Первое Из Четырех Солнц Освещающих Мир! И что ты делал на рынке, Пять Защит? Насколько я знаю, там не место для монаха Большой Колесницы. Тем более в одежде даоса, — усмехнулась императрица.