И Луч Света был прав. Горе от потери любимых, страх за судьбу женщин сблизили буддиста и манихея, заставив их искать забвения в непрестанном труде. Они потратили много часов, добиваясь превращения сырой нити, извлеченной из кокона, в прелестный шелк, отливающий золотом и очаровывающий взгляд. Нежная ткань словно помогала им пережить невзгоды и изгнать тяжкие думы об утраченных возлюбленных.

Вот уже шесть месяцев Пять Защит жил в Турфане после того, как нашел в себе силы вырваться из сладких объятий жрицы культа бонпо красавицы Ярпы. Чары ее были так сильны, что юноша, даже решившись покинуть Тибет, горько сожалел о неизбежном расставании. День за днем и ночь за ночью, предаваясь страсти на ложе, он забывал о своем намерении уйти, а потом вновь вспоминал Умару… Душа его разрывалась на части и тело болело от внутреннего напряжения. И каждый раз он думал, что останется еще на один день — всего лишь на один, и так продолжалось много-много недель…

Но однажды вечером произошло событие, заставившее его осознать: если он не уйдет немедленно, всю жизнь проведет в этих горах.

Полусонный, утомленный бурной страстью и изощренными ласками Ярпы, он, раскинувшись на постели, разглядывал бревенчатый потолок, а прекрасная жрица бонпо спала у него на плече. И вдруг прямо перед ним в сиянии предстал образ Умары, ее милое лицо, ее безмятежный взгляд. Любимая посмотрела ему в глаза и улыбнулась так, как умела только она — как будто хлынул поток света. Счастливый, он подался к ней и прошептал: «Умара!»

Только в это мгновение он понял, сколько времени уже потерял! Как он мог жить без прекрасной дочери Аддая Аггея и ее разноцветных глаз?! Пять Защит потихоньку, стараясь не разбудить хозяйку дома, встал, бесшумно оделся, собрал вещи. Прежде чем уйти, он положил у изголовья ложа сорванный неподалеку синий цветок горечавки. А потом бывший помощник Безупречной Пустоты, словно вор, ступая на цыпочках, с яростно бьющимся сердцем покинул жилище жрицы культа бонпо. Лапика поплелась за ним, помахивая хвостом от счастья вновь оказаться посреди бескрайних пустынных пространств, пересеченных горными цепями и тысячами речушек и ручейков.

Идея отправиться в Турфан и попытаться отыскать там, в манихейской общине, молодого кучанца по имени Луч Света, которого они когда-то встретили на пути в Китай, в стороне от Нефритовых врат, пришла ему в голову внезапно и показалась разумной. У него ушло чуть меньше трех с половиной месяцев на дорогу от деревни в глубине Тибета, где жила Ярпа, до оазиса на Шелковом пути, где обитали манихеи.