Выражение лица императрицы, на котором промелькнула заинтересованность, убедило его, что разговор идет, как надо.

— Что именно вы подразумеваете?

— Я имею в виду ваше славное будущее как главы и истинной правительницы Китая. И церковь Большой Колесницы — в вашем полном распоряжении!

— Если я не ошиблась, вы предполагаете, чисто гипотетически, что ваш монастырь мог бы стать владельцем реликвии, известной как Глаза Будды?

— О нет, не «владельцем», это неуместное слово, ваше величество! Ведь реликвия по праву принадлежит Малой Колеснице, и когда-нибудь она должна вернуться в Пешавар, в горы, где высится знаменитая ступа Канишки! Но мы могли бы стать временными хранителями драгоценности… Я говорю от имени моей церкви, — торопливо пояснил Безупречная Пустота.

— Вот теперь я начинаю лучше понимать суть вашего предложения, — проворковала У-хоу, внезапно оставившая прежний задумчиво-отрешенный вид. — Я рада послужить вам, особенно теперь, когда не могу выполнить данное ранее обещание и достать для вашей обители шелк.

— Все знают, какая катастрофа произошла с производством шелка, ваше величество. Для нашего монастыря было бы великой честью и выгодой принять Глаза Будды и сделать ставку на эту прославленную реликвию, которая намного превосходит по значению обычные ритуальные знамена! — проникновенно проговорил Безупречная Пустота, не желая раскрывать все предполагаемые перспективы, но осознавая, что нужно заинтересовать императрицу своей идеей.

— Я бы искренне хотела предоставить вам Глаза Будды, чтобы они привлекли в монастырь Познания Высших Благодеяний новых паломников и дополнительные средства!

— Готовы ли вы помочь мне, ваше величество?

Она на мгновение задумалась и только потом дала ответ:

— Надо организовать возвращение Пяти Защит и Умары. Это кажется мне вполне возможным, особенно если они приедут в Лоян, а вы поможете мне устроить здесь для них жилище. Там, в стране Бод, они рискуют меньше, чем здесь, поскольку агенты Главной инспекции продолжают рыскать вокруг меня; они следят за каждым моим жестом, убежденные, что рано или поздно я верну в свое окружение ту молодую пару, которой удалось от них однажды сбежать, — она говорила почти шепотом, как маленькая девочка, желающая поделиться сокровенной тайной.

— Ваше величество… но, признайтесь, они поступили неправильно! И вы не должны были поселять их прямо в императорском дворце в Чанъане! — с довольным видом воскликнул старый махаянист, чувствуя, что ему представляется редкий случай взять небольшой реванш.

— Но мне просто негде было их спрятать! И знайте: я ни на мгновение не сожалею о том, как поступила! Если бы вы только понимали, какие они замечательные и как милы были со мной, — с печальной улыбкой сказала У-хоу.