Зал Приемов поражал и размерами, и полумраком. Фируз с трудом мог различить где-то в глубине, среди колонн, платформу, на возвышении которой сидел властитель Срединной империи, облаченный во все желтое.

Поодаль выстроилось правительство Китая — заклятые враги У-хоу, — начиная с Линь-ши, генерального секретаря кабинета министров, и главного канцлера Хэньяна и заканчивая министрами первого ранга. Официальные костюмы высших чиновников, расшитые и сверкавшие золотом и серебром, потрясали великолепием; символами разного ранга служили Белый Журавль, Золотой Фазан и другие возвышенные существа. На всех были черные судейские шапки с красной бахромой.

Только префект Ли, подчинявшийся напрямую императору и стоявший как бы вне иерархии, имел право надевать на официальные приемы «украшение на шапку» — маленькую ветку красного коралла на самом верху головного убора, поверх крошечного золотого основания. Мина у префекта была кислая.

— Посол Фируз по доброй воле явился ко двору Срединной империи, чтобы засвидетельствовать почтение повелителю и Сыну Неба. Пусть посол Фируз приблизится! — заявил начальник протокола.

Медленно и почтительно посол подошел к платформе, на которой возвышался трон Гао-цзуна, миновав шеренги чиновников в шелковых одеждах, видных военных и гражданских лиц, министров и ученых мужей.

— Вам следует теперь сообщить о причинах своего визита, — прошептал на ухо Фирузу сопровождавший его представитель Министерства иностранных дел.

— Султанат Пальмира хотел бы установить дипломатические отношения со Страной шелка, выразив глубочайшее почтение великому повелителю. Чтобы засвидетельствовать чистоту наших помыслов и добрые намерения в отношении вашей державы, султан Рашид направил в Китай одну из принцесс, Нефритовую Луну, которая оказалась в заложницах в одном из оазисов на Шелковом пути, — спокойно произнес Фируз.

Гао-цзун поднял голову и дал знак личному секретарю подойти поближе, а затем прошептал ему что-то на ухо.

— Эта китайская принцесса очень интересует повелителя Срединной империи. Он посылает горячую благодарность султану Рашиду, — торжественно объявил секретарь.

— Я непременно передам ему ваши слова, — только и оставалось сказать Фирузу.

— Ваше величество, вы готовы подписать благодарственное послание султану Рашиду? — спросил в соответствии с протоколом министр иностранных дел.

— Почему бы нет? — меланхолично и рассеянно ответил Гао-цзун.

— Нам во второй раз предоставляется возможность послать нашего эмиссара… — заговорил начальник протокола, но его речь прервал удивленный гомон, пробежавший по залу.