– Поймай ее, Брык. Поймай ее для меня, – говорит Архип и пускает своих псов в «лисью нору».
Он очень хочет заполучить Ханну. Но пес и на этот раз не выполнит команды. Плохой, плохой пес.
– Сделай выбор, Кит-Вол, – говорит мне Ханна у выхода из шахты. – Сделай выбор.
Я понимаю, о чем она говорит. Она знает, что я на ее стороне. Сделай выбор, Брык. Встань на ее сторону, признайся во всем Архипу.
Но я не могу. Я не могу предать друга.
Пока нахожусь рядом с Архипом, я все контролирую.
Я спасал ее много раз и спасаю сейчас. Как буду спасать всегда. Архип не получит Ханну. Никогда. Я этого не допущу.
* * *
Я прихожу в Холмы один. Наблюдаю за ней. Смотрю, как она возится с цветами в школьной оранжерее. Мне нравится видеть ее среди цветов – Ханне подходит это место. Я считаю складки на ее одежде. Считаю бусины в украшении у нее на шее. Считаю бутоны роз в горшке, который она держит в руках. Мне просто нравятся числа…
Теперь я знаю много про ее жизнь в Холмах. Мне известно, что сегодня она идет на день рождения к своим друзьям, братьям-близнецам Финке – я прочитал фамилию на почтовом ящике у их дома. Также знаю, что она подарит им два радиоуправляемых вертолета. Я наблюдал за ней в магазине, видел, как она выбирает подарки. Ханна хотела купить одному вертолет, другому машинку, но поняла, что это плохая идея: конфликтные братья будут ругаться друг с другом. Поэтому она выбрала одинаковые подарки.
Праздник проходит в саду. Я не подхожу близко, издалека наблюдаю, как народ веселится. Чувствую аппетитный запах жарящихся на гриле сарделек и слышу, как урчит у меня в животе.
Вечером моросит дождь, становится прохладно, гости расходятся. Братья с Ханной уходят в дом. Я пробираюсь в сад и смотрю в окно. Трясусь от сырости и холода и наблюдаю, как Ханна с близнецами играет в приставку.
Мне нравится быть вместе с ней. Проживать ее жизнь. Пускай даже поодаль, всегда в стороне – плевать! Я рядом с ней. Это самое главное.
Когда от холода начинает сводить ноги, а от голода – живот, я ухожу.
Я не успеваю перелезть за забор – только залезаю наверх, и чьи-то руки тянут обратно. Вниз.
–
–
Я не знаю в лицо этих парней из Холмов. Слышу немецкую и английскую речь. Я не могу перевести их слова, но догадываюсь, о чем они говорят. Местные парни ненавидят нас так же, как мы – их. Запрещают нам шататься по Холмам, потому что Холмы – это их территория. А мы – их враги.