– У вас часто поднимается температура? Не жалуетесь ли вы на аппетит? – спросил врач, усевшись на стул рядом со мной.

– Да, бывает, меня несколько дней подряд лихорадит и есть не хочется. Я… я знаю, что больна. Мне говорили, – ответила я доктору, но смотрела при этом на Тару.

– Вам известно, что вы ВИЧ-инфицированы? – спросил врач.

Я кивнула.

– Несколько лет назад мне сказал об этом доктор в больнице. А одна женщина из соцслужбы доставала мне лекарства.

– Сейчас появилось очень много подделок. Вы помните, как называлось то лекаство, которое вы принимали? – поинтересовался он.

Я покачала головой:

– Они не говорили. Мне просто давали таблетки, а я их принимала.

– Буду с вами откровенен, против ВИЧ-инфекции лекарства не существует. Однако определенные препараты позволяют продлить жизнь и улучшить самочувствие. Пока болезнь не прогрессирует, однако вынужден вас предупредить – она может развиваться. Конечная стадия инфекции называется СПИД, и в этом случае… – Врач не договорил, и я почувствовала, что этими невысказанными словами он вынес мне приговор.

– Так что происходит, если заболеваешь СПИДом? – спросила я, переводя взгляд с доктора на Тару, опустившуюся рядом со мной на колени.

– Не волнуйся, – прошептала мне Тара, – мы все сделаем, чтобы остановить болезнь. Правда, доктор?

Врач неохотно кивнул, после чего выписал рецепт и выдал мне инструкцию, в которой рассказывалось, как мне следует вести себя. Из больницы мы с Тарой вышли молча, словно наше упрямое молчание было залогом лучших времен.

Глава 32 Мукта

Глава 32

Мукта

Январь 2008

После того как доктор сообщил о моей болезни, прошло три месяца. Меня мучили мигрени и приступы кашля, отчего Тара вскакивала посреди ночи и бросалась ко мне. Каждый раз я заверяла ее, что все в порядке, и убеждала вернуться в постель. Самочувствие мое и правда улучшилось. Лихорадки больше не было, и нос не закладывало, но нас неотступно терзал страх – в любой момент я могла заболеть СПИДом и умереть. Мечта в такие минуты казалась фантазией, нежной бабочкой, которая вспархивает и улетает, едва к ней притрагиваешься. Временами я просыпалась заполночь и смотрела на спящую у меня под боком Ашу. Я гладила ее по голове, проводила пальцем по носу и глазам, надеясь навсегда сохранить воспоминания об этом. При хорошем раскладе я еще могла увидеть, как она вырастет, пойдет в школу, найдет достойную работу, выйдет замуж и родит детей. Я мечтала о том, как, сидя в свадебном пандале[67], осыплю ее на счастье зернами риса. Был у меня и повод порадоваться: Аша тоже сдала анализы, и, к своему величайшему облегчению, я узнала, что не заразила ее. Сама мысль об этом окрыляла меня, я готова была взлететь от радости и не сомневалась, что с Ашей не случится ничего плохого и мы всегда будем рядом.