По прежнему расписанию я должна была через два часа вылететь в Джакарту. И меня захлестывают образы центральных улиц города, превратившихся в каналы, перепуганных туристов среди развалин и осколков стеклянных стен отеля Great Garuda, унесенных волной цунами.

48 1999

48

1999

Стеклянная стена ресторана на двенадцатом этаже Great Garuda дарит посетителям незабываемый вид на джакартскую бухту – пальмовые джунгли, кое-где с вырубками для рыбацких хижин, высоченные пирамидальные крыши буддийских и даосских храмов; все это отделено от моря только узенькой полоской белого песка, где играют целые выводки детишек. Никаких холмов, никакой плотины. Так и чудится, что любая более или менее высокая волна может затопить весь город, пощадив только тех, кто живет в многоэтажках. Буйная гроза обрушилась на Джакарту, как всегда по вечерам, и почти мгновенно стихла. Экваториальная жара тут же высушила улицы, сточные канавы, витрины и террасы с бассейнами. Возобновилось уличное движение. Тронулись в путь тысячи велосипедистов, но только местные – клиенты международных отелей предпочитают ездить в автобусах с кондиционером.

Из пятидесяти ресторанных столиков занята едва ли половина, и почти все посетители – мужчины, почти все при галстуках и почти все, если не считать нескольких западных туристов, азиаты, скорее всего, дельцы. Индусы, малайцы, корейцы, японцы, китайцы – я с удивлением констатирую, что мне легко распознать их национальность по росту, элегантности или степени раскованности. Романтическая панорама бухты, видимо, избавила хозяев отеля от необходимости заботиться о его интерьере. Безвкусный палас с узором из лиловых цветов гибискуса, большой аквариум с подсветкой, огромные телеэкраны – один со спортивной программой, другой с караоке – вот и весь декор, плюс отдаленный запах жареного мяса.

Ну и конечно, колченогий стол.

Официант приносит нам два меню в кожаных переплетах, украшенных великолепной Гарудой – мифической птицей Индонезии. Илиан их не открывает. Он задерживает официанта, с улыбкой смотрит на него и уверенно заказывает:

– Sarang Walet. Two[121].

Я перевожу удивленный взгляд на парня, и тот поясняет на почти безупречном французском:

– Ласточкины гнезда, мадемуазель.

Ласточкины гнезда?

Официант удаляется, а я как дура пялюсь на Илиана. Мне никогда не приходилось пробовать это изысканное блюдо. Самое дорогое и роскошное из всех азиатских специалитетов. По легенде, люди собирают их, рискуя жизнью, на верхушках скал над морем или на пальмах в джунглях… Не говоря уж о том, что килограмм этого редкостного кулинарного сокровища, обладающего, как говорят, свойствами афродизиака, стоит десять тысяч франков! Даже в Индонезии, самом крупном поставщике этого продукта в мире.