– Мне бы хотелось быть уверенной, что всегда и во всем могу на тебя рассчитывать, Жо.

– Без «бы», бализки! Ты всегда и во всем можешь на меня рассчитывать. Я бы жизнь за тебя отдал!

– А если бы надо было взять? Ты сражаешься за своих пациентов до последнего… Я хочу, чтобы ты поклялся спасти меня, если когда-нибудь это будет необходимо, если я стану как дедушка.

– От чего или от кого спасти? От песчаной блохи, которая вот-вот вопьется тебе в лодыжку?

Ты вскрикиваешь и поджимаешь ноги.

– Ты умеешь лечить людей, Жо, ты знаешь, как положить конец их страданиям, ты когда-то сделал укол человеку без головы.

Я был тогда совсем молодым интерном, работал в «скорой». Я только что впервые принял роды на дому и был вне себя от радости. Сразу же поступил следующий вызов, и я очутился перед машиной, водитель которой, старик, забыл пристегнуться, и ему буквально снесло голову. Остался только рот – и ничего над ним, ни носа, ни глаз, ни волос. Череп разлетелся вдребезги, куски мозга приклеились к ветровому стеклу, но сердце билось, хоть и беспорядочно. Живот был продавлен, ноги раздроблены, но руки держались за баранку. Он был страстным курильщиком и большим пьяницей, так что его органы никому бы не могли послужить. Жену его, очень похожую на мою бабушку, извлекли из машины, у нее был шок, она медленно из этого шока выходила и все время повторяла: «Как мой муж? Он не протрезвел и заснул за рулем. Как мой муж?..» Я не хотел, чтобы у нее сохранилось жуткое воспоминание о растерзанном старике без лица и без ног, увешанном приборами, которые пищат, создавая иллюзию жизни. Зрелище было невыносимое, и я ввел ему ампулу препарата, от которого через несколько секунд сердце его остановилось. Теоретически я его убил. Я убил мертвеца, пользовавшегося в тот момент временной отсрочкой, убил, остановил фибрилляцию в грудной клетке. И рассказал тебе об этом в тот же вечер, после чего напился, но не сел за руль. Напился дома, в полной безопасности, в твоих объятиях. Я никогда никому об этом не рассказывал, только тебе.

– Я не горжусь своим поступком, хотя и не жалею о нем. А при чем тут это?

– Мы счастливы с тобой, бализки, но кто знает, какое будущее нам уготовано? Если у меня обнаружится смертельная болезнь и будет так плохо, что лучше уж подохнуть, если я превращусь в слюнявый овощ и на меня будут накатывать приступы бешенства… пообещай, что поможешь мне уйти.

– С ума сошла?

– Да. По тебе как сходила, так и схожу до сих пор. И клянусь, что сделаю то же самое, если ты меня об этом попросишь. Если не попросишь, буду преданной сиделкой в бельишке из секс-шопа, буду истово ухаживать за тобой до твоего последнего часа. Но мне противна мысль, что я могу годами медленно тлеть и не помнить, как я тебя люблю.