— Импровизация может быть вполне узаконенным средством, — сказал я, когда мы только подошли к распределению ролей и предстояло отбить многочисленные контротводы. — Задача неслыханно сложная и комплексная. И я не игнорирую ни одну из существующих проблем. Но это самые обычные проблемы повседневной практики. Если то либо иное представляется нам утопическим, то потому лишь, что мы не привыкли выполнять конкретные задания и никогда не бросали на достижение этой цели все свои силы…

— У коллеги Кортнера возражение, — кричит с места Босков.

— Что до моего отдела, — заявляет Кортнер, — то он в основном именно и занимается выполнением конкретных поручений. Министерство постоянно требует от нас то испытать какой-нибудь класс веществ, то проверить новый препарат. — Кортнер прокашливается и добавляет: — Разумеется, для того чтобы конкретное задание было воспринято всерьез, оно должно исходить из наличных возможностей.

— Что, что? — спросил Харра. — Как, как?

Он встал и принялся обшаривать взглядом конференц-зал, пока стекла его очков не нацелились на Кортнера.

Вот присутствие Харры Кортнер в расчет не принял, его он не заметил. У Кортнера, как и у всех высоконравственных людей, типы, подобные Харре, вызывают глубокое отвращение, но такую откровенность Кортнер может позволить себе только в кругу близких друзей. А связываться с Харрой он не желает. Этого человека он для себя раз и навсегда сбросил со счетов, в результате чего ему пришлось публично выслушать пожелание Боскова, чтобы он, Кортнер, впредь занимался исключительно собственной интимной жизнью. Итак, Кортнеру приходится безропотно выслушивать речи Харры, а тот, без сомнения, имеет на него зуб. И тут Кортнер совершенно беспомощен. Портить отношения с Босковом он не желает. Кто знает, может, этот Босков ему в будущем и понадобится. Когда Кортнер еще не знал, удержится ли он на посту главы отдела, и уж тем более не догадывался, что когда-нибудь станет заместителем директора, он как-то зашел к Боскову и поинтересовался насчет возможности своего вступления в партию. И тут ему пришлось безропотно проглотить реплику побагровевшего Боскова: «Еще чего не хватало! У нас в партии и без того перебор таких типов, как вы».

Когда Кортнер вспоминал эту малоприятную сцену, его желудок сводили спазмы, а ладони взмокали от пота. Теперь, когда на него напустился Харра, желудок от досады выбросил в пищевод очередную порцию кислоты. Но против Харры не попрешь. Его и не перекричишь к тому же. Приходится все сносить, дрожа от внутренней злости.