— Что ты имеешь в виду? И что ты знаешь о моем самоистязании? — Вопросы начали обретать форму.

— Дэгни, разве ты не видишь, что я все знаю?

— И как ты… Франциско! Что ты насвистывал, поднимаясь сюда?

— Насвистывал? Не знаю.

— Ведь это Пятый концерт Ричарда Хэйли?

— Вот как!.. — Он ошарашено взглянул на Дэгни, потом довольно улыбнулся: — Об этом потом.

— Как ты узнал, где я?

— И об этом после.

— Ты выбил это из Эдди?

— Я не видел Эдди больше года.

— Но это знал только он.

— Мне сказал не Эдди.

— Я не хотела, чтобы меня здесь нашли.

Франциско медленно посмотрел вокруг, его взгляд остановился на тропинке, которую она обиходила, на высаженных перед домом цветах, починенной крыше. Он усмехнулся, будто поняв что-то обидевшее его.

— Тебе не надо было сидеть здесь месяц. Боже, не надо было! Единственный раз в жизни я не хотел ошибиться и ошибся. Я не думал, что ты готова уйти. Если бы знал, следил бы за тобой днем и ночью.

— Правда? Зачем?

— Чтобы избавить тебя, — он указал на плоды ее труда, — от всего этого.

— Франциско, — сказала она, понизив голос, — если тебе небезразличны мои страдания, не говори об этом, потому что… — Она запнулась; за все эти годы она ни разу не жаловалась ему. — Я не хочу это слышать.

— Потому что я именно тот, кто меньше всего имеет право говорить об этом? Дэгни, если ты думаешь, что я не знаю, как сильно обидел тебя, я расскажу тебе о годах, когда… Но это в прошлом. О дорогая, все это в прошлом!

— Неужели?