— Варден, — начал мистер Хардейл, помолчав минуту. — Вы, наверное, будете удивлены, когда услышите, зачем я приехал. Вам это покажется очень странным.

— Не сомневаюсь, сэр, что цель у вас разумная. Если бы в ней не было смысла, вы бы не приехали. Вы только сейчас вернулись из поездки, сэр?

— Да, всего лишь полчаса назад.

— Разузнали что-нибудь про Барнеби и его мать? — спросил слесарь с сомнением в голосе. — Нет? Эх, сэр, я с самого начала думал, что это безнадежная затея. Ведь как только они уехали, вы пустили в ход все, чтобы их найти, и ничего не вышло. Сызнова начинать поиски после того, как прошло столько времени, — бесполезны, сэр, совершенно бесполезно.

— Но куда же они пропали? — с раздражением сказал мистер Хардейл. — Или их уже нет в живых?

— Кто знает! — отозвался слесарь. — Немало моих знакомых пять лет назад ходили по земле, а теперь почивают в ней, и могилы их заросли травой… Да если Мэри и Барнеби и живы, поверьте, сэр, напрасно будете их искать. Мир велик. Может, время или случай раскроют и эту тайну, если будет на то воля божья.

— Ах, Варден, дорогой мой, недаром я так стремлюсь именно сейчас отыскать их, у меня более серьезные причины, чем вы думаете, — возразил мистер Хардейл. — Это не каприз, не случайный возврат к прежним попыткам, это серьезное, очень серьезное решение. Все мои мысли им заняты, оно не выходит у меня из головы, я, как одержимый, не знаю покоя ни днем ни ночью.

Голос мистера Хардейла звучал настолько необычно, в нем, как и в жестах, заметно было такое сильное волнение, что пораженный Гейбриэл не отвечал ни слова, Он сидел молча и в темноте пытался рассмотреть выражение его лица.

— Не спрашивайте меня ни о чем, — продолжал мистер Хардейл. — Если бы я попробовал объяснить вам, что меня мучает, вы бы подумали, что я сошел с ума и стал жертвой навязчивой фантазии. Достаточно вам знать, что я не в состоянии, да, не в состоянии сидеть сложа руки, — я должен делать то, что вам покажется странным.

— А с каких же пор вы в таком беспокойстве, сэр? — спросил слесарь, помолчав.

Мистер Хардейл ответил не сразу, — он, казалось, был в нерешимости.

— С той ночи, как бушевала буря. С девятнадцатого марта.

И, словно боясь, что Варден сейчас станет удивляться или расспрашивать его, мистер Хардейл поспешно продолжал:

— Знаю, вы подумаете, что я в заблуждении. Может, и так. Но во всяком случае мое подозрение — не плод больной фантазии, а вывод здравого ума, основанный на фактах. Вы знаете, что в доме миссис Радж все осталось как было, и он, по моему распоряжению, стоит запертый со дня ее отъезда — только раза два в неделю старуха соседка заходит, чтобы разогнать крыс. Я сейчас еду туда.