— Эй! — окликнул продавца Ом.

— Обручи для волос, надежные, пластиковые зажимы в виде цветка или бабочки, разноцветные гребни, прочные. — Голос продавца звучал монотонно и безучастно — он сомневался, что его позвали не зря и это не розыгрыш, а покупатель действительно настоящий. — Гребни большие и маленькие — розовые, оранжевые, красные, зеленые, синие и желтые, — и все не ломкие.

Омпракаш перепробовал несколько расчесок и наконец выбрал красную — карманного размера. Порывшись в карманах брюк, он вытащил монету. Пока продавец искал сдачу, ему приходилось терпеть со всех сторон враждебные толчки и тычки. Рукавом он обтер отвергнутые гребешки и положил в сумку, оставив в руках только большой гребень с двумя зубьями, и возобновил свое бренчание.

— А куда делась твоя желтая расческа? — спросил Ишвар.

— Разломилась пополам.

— С чего бы?

— Она лежала в заднем кармане. Я сел на нее.

— Плохое место для расчески. Она все-таки для головы, Ом, а не для задницы. — Ишвар обычно звал племянника Омом, называя Омпракашем только когда сердился.

— Будь это твоя задница, от расчески ничего бы не осталось, — парировал племянник, вызвав у Ишвара приступ смеха. Изуродованная щека нисколько не мешала этому смеху; застыв, словно на якоре, она позволяла улыбкам вволю журчать и струиться.

Он дружески пощекотал Омпракаша под подбородком. Разница в возрасте — сорок шесть и семнадцать — обычно давала неправильное представление об их действительных отношениях.

— Улыбнись, Ом. Надутые губы никак не вяжутся с прической героя. — Ишвар подмигнул Манеку, как бы приглашая того принять участие в шутливой беседе. — Этот завиток сведет с ума не одну девушку. Да ты не волнуйся, Ом. Выберу тебе девушку что надо. Большую и сильную, чтобы тела на двоих хватило.

Омпракаш заулыбался и провел расческой по волосам, как бы прихорашиваясь. Поезд по-прежнему не двигался с места. Вышедшие на разведку мужчины вернулись с известием, что на путях впереди опять нашли труп. Манек незаметно придвинулся к двери, чтобы лучше слышать. «Легкий способ уйти из жизни, — подумал он, — при условии, что поезд сбивает прямо в лоб».

— Может, это связано с чрезвычайным положением? — предположил кто-то.

— С чем-чем?

— Так сегодня утром премьер-министр произнесла по радио речь. Вроде стране угрожает внутренний враг.

— Очередная правительственная тамаша^[2].

— Зачем самоубийцы выбирают смерть на рельсах? — проворчал кто-то. — Никто не думает о людях вроде нас. Убийства, самоубийства, теракты наксалитов^[3], смерти в полицейских участках — все приводит к задержке поездов. Почему бы не выбрать яд, нож или прыгнуть с высоты?