– Эви… – прошептала она. – Что ты творишь?

Я закрыла кран. Внутри болезненно пульсировал стыд.

– Простите, – сказала я. – Но мне это было нужно…

– Роуз, ступай в гостиную, – шепнула мама. – Я ошиблась. Ты еще слишком маленькая для такого.

– Но я хочу остаться! – заявила она, встала со стула и прильнула ко мне.

Я ощутила тепло ее тела, ее крепкое объятие. И меня тут же огромной, мощной волной захлестнула печаль.

– Роуз, мама права. Не волнуйся, со мной все хорошо.

– А по-моему, не очень…

– Ты ошибаешься, – упрямо сказала я и крепко-крепко обняла ее в ответ.

Папа встал со своего места:

– Нет, Эвелин, все далеко не так радужно. Мы думаем, что у тебя обострение. Саре мы уже позвонили, и завтра после колледжа все вместе поедем к ней.

Обострение…

– Нет, – прошептала я. – Нет, нет, нет, нет, нет…

Что без конца приходится слышать об обострениях

Что это признак выздоровления.

Что стыдиться этого не стоит.

Что это вовсе не значит, что ты проиграла бой с болезнью.

Что это не значит, что ты уже не поправишься.

Что надо быть внимательнее к «триггерам».

Что все может усугубиться молниеносно.