Когда Глеб проходил через турникет, охранник сказал, что Гермес один. А Глеб видел Орли. Это она прикончила Гермеса?.. Но почему?! Зачем?! Как обычной девушке могло хватить сил, чтобы вытолкнуть из окна здорового и активно сопротивляющегося мужчину?.. Главное — зачем?! Из-за него, из-за Глеба?!

Глеб уже бежал обратно к подъезду «ДиКСи». Скользкие ступеньки. Стеклянные двери. Тёмный и пустой вестибюль. Лестница наверх. Да, Гермеса убила Орли. Не столько за Глеба, сколько вообще за всё. Как у неё получилось? Ну, как-то получилось… Перед праздниками здесь, в здании, никого больше нет. Не было. Только Орли, Гермес и Глеб. А охранник сказал, что Гермес один, чтобы не компрометировать босса.

Глеб взвился по лестничным маршам на нужный этаж и очутился в коридоре, который вёл к резиденции Гермеса. Синие ночные плафоны высвечивали перспективу коридора, в дальнем конце которого горела жёлтая вертикальная щель приоткрытой двери. Глеб бросился туда, но там вдруг всё осветилось жёлтым: дверь кабинета Гермеса открылась, и в коридор вышел какой-то человек. Мужчина. Он предостерегающе поднял руку, останавливая Глеба.

— Не подходи! — издалека предупредил он.

Глеб остановился. Перед ним был убийца Гермеса — а кто же ещё-то?!.. Убийца — не Орли, а вот этот человек! Неизвестно кто.

Человек тщательно прикрыл дверь кабинета — так, чтобы щёлкнул замок. В коридоре опять посинело. Человек направился к Глебу. Глеб попятился. Всё-таки убийца…

— Не бойся, — сказал человек с усмешкой в голосе.

В его голосе было что-то ужасно знакомое…

Человек подошёл и остановился напротив Глеба:

— Нам с тобой вместе туда нельзя. — Человек через плечо кивнул на кабинет Гермеса. — Там же веб-камеры. Картинка идёт на монитор охране. Пишется. Представь, что нас покажут вдвоём. Решат, что либо дефект записи, либо у тебя есть брат-близнец. В любом случае, тогда получится, что я напрасно прикончил Давидыча.

Глеб ничего не понимал.

— Посмотри, — предложил человек и повернул лицо к плафону.

И в синем ночном свете Глеб вдруг узнал в человеке себя. Самого себя. Человек был его двойником.

— Теперь понял, почему нам нельзя перед камерой быть обоим сразу? Все должны думать, что Гермеса убил ты. Пришёл сюда и вышвырнул его из окна. А если камера заснимет нас двоих рядышком, начнётся какая-нибудь бодяга, поиски соучастника, всё такое.

— Это… моё лицо? — тихо спросил Глеб, пальцем указывая на щеку своего двойника.

— Твоё. — Двойник словно от стыда прикрыл лицо руками.

Но это был не стыд. Двойник мял лицо, как пластилиновое, затем убрал ладони, и Глеб увидел Орли. Это было дико и страшно — видеть в своих чертах чужие черты, будто сквозь один облик протаял другой.