Это снова была женщина — в картузе с козырьком, с длинными и прямыми распущенными волосами, которые как платок лежали поверх плеч и спины. Женщина медленно поворачивала голову, оглядывая поезд, и внезапно увидела Глеба за окном вагона.

Ей было уже поздно бросаться к вагону она и не шевельнулась. Вагон покатился, но Глебу вдруг почудилось, что чума побежала вслед за поездом: лицо чумы словно прыгало с человека на человека, пытаясь догнать состав, который всё ускорял движение. А потом край тоннеля резко отсёк перрон и толпу.

Глеб обессиленно опустился на вагонный диван. Всё-таки спасенье есть, — думал он. — Ну не везде же к айфону относятся как к младенцу: если закричал — бросай всё и немедленно отзывайся. Ведь есть же места, где телеком — не первая необходимость и не высшая ценность…

Взгляд его уже натренировался из многообразия людских жестов вылавливать то движение руки, каким люди извлекают откуда-нибудь телефон и подносят к уху. Глеба словно дёрнули за верёвочку: он посмотрел через два стекла в соседний вагон и увидел, что юноша в толстой зимней кофте достаёт телефон. Над правой щекой юноши свисала длинная чёлка, в левом ухе блестела серьга.

Глеб встал и, перехватываясь за поручни, пошёл в другой конец своего вагона. Издалека он снова обернулся — и увидел белеющее за окнами лицо человека чумы. Поезд тормозил на «Менделеевской».

Глеб выскочил на платформу, сразу нырнул под арку, пробежал несколько пролётов и влился в поток людей, что загружались в его же поезд. Двери закрылись, вагон поехал. За плечами и между поднятых рук пассажиров Глеб пытался увидеть на перроне юношу с чёлкой — но увидел его опять в соседнем вагоне. Юноша-чума поменял вагон точно так же, как и Глеб, и теперь тоже высматривал того, за кем гнался.

В метро слишком сложно укрыться от чумы, понял Глеб. Наверное, Генрих Иванович Дорн тоже это понял, потому и выспрашивал, как ему идти от станции куда-то там по знакомому адресу… Глеб решил убираться из подземки. На «Савёловской», он знал, выход всего один. Глеб первым ринулся из вагона к эскалатору. Уже с высоты, уплывая наверх, он обернулся, пытаясь рассмотреть, едет ли за ним чума.

Из вестибюля метро Глеб попал в систему подземных переходов и, не без труда разобравшись, куда идти, поднялся на поверхность, на площадь перед Савёловским вокзалом. Здание вокзала, подсвеченное приятно и аккуратно, было похоже на торт, порезанный на дольки. Но другую сторону площади расползся бетонный паук развязок и эстакад.

От Савёловского до Отрадного и «ДиКСи» дорога была прямая. Глеб вышел к стоянке то ли такси, то ли бомбил.