– Иначе мор будет!

– Всех нас сожрет!

– Я говорил!

– От них все беды, от моровлян этих!

– Я давно за ним примечал: ходит весь красный, рожа красная, глаза красные, что твои угли! Я-то думал, бражки хлебнул, а он вон что – кровушки человечьей!

– У кого еще холопы не пропадали?

– Пойдем к Предславу! Пусть выдаст вупыря своего!

– Пусть выдаст!

Толпа всколыхнулась, дрогнула и покатилась прочь от нашего двора.

Когда я подбежала к воротам, там стояли всего четыре-пять человек. Среди них виднелась белая остроконечная шляпа, венчающая черноволосую голову Куфина бар Йосефа.

– О, мой бог! – Он воздел руки. – Неужели сегодня ты явил нам такую милость и во всем виноваты не мы? Скажи, госпожа: когда чудовище вцепилось зубами тебе в горло, ты не ощутила, что это были жидовские зубы?

– Конечно, нет! – Я чуть не засмеялась, хотя меня больше тянуло заплакать.

– Но это такое чудо, что в этот раз они пошли громить двор князя Предслава, а не мой, не Гостяты и не Авраама с Ицхаком, что я просто не верю. Тем более что я уже стоял здесь, и меня можно было побить прямо на месте. Счастлив мой бог! Но они ведь еще могут передумать, если, скажем, Предслав не откроет им ворота, а князь приведет дружину. Пойду домой, помолюсь как следует!

Он торопливо ушел, а я осталась стоять у ворот.

Громить двор князя Предслава?

Он так сказал? Что это значит?

– Утушка! – Кто-то подергал меня за рукав.

Я обернулась и увидела Дивушу.

– Пойдем, матушке совсем худо…

Губы у нее дрожали, в глазах стоял испуг. Матушкой дети звали Держану. Я поспешила к ней.