– Отдай нам вупыря!

– Выдай, выдай!

– Вупыря!

Князь Предслав вышел из дома: как всегда, в красном кафтане, внушительный, уверенный, с греческим золоченым крестом на шее, который носил с юности. Он сделал знак своим кметям, чтобы встали по сторонам ворот и открыли.

– Куда ты, родной? – Милочада в ужасе схватила его за рукав. – Убьют же!

– Бог не попустит. Я поговорю с ними. Какой-то бес их смутил.

Отодвинув жену, он прошел к воротам.

Когда створки заскрипели и стали раскрываться, народ отхлынул: появились кмети со щитами и копьями и отодвинули толпу еще дальше, чтобы очистить пространство. Когда показался князь Предслав, толпа приутихла, лишь в задних рядах, где было плохо видно и слышно, продолжались шум и брожение.

– Что вы хотите, добрые люди, что за беда у вас?

Вперед пробился Мистина сын Свенгельда с какой-то большой серой ветошью в руках.

– У тебя на дворе живет Килан, что на причале подобрали? – Он потряс ветошью. – Это его одежда?

Предслав с недоумением воззрился на облезлую накидку. Да разве он помнил, в чем привели к нему ирландца полгода назад?

– Откуда мне знать? И зачем тебе это знать, Свенгельдич?

– А мне затем, – Мистина швырнул накидку кому-то рядом в руки, а сам сжал кулаки и шагнул к Предславу, – что нынче ночью оборотень-волколака на жену мою накинулся, прямо на дворе у нас, и кабы не слуга верный, загрыз бы ее насмерть! Вот эту кожурину сбросил, как убегал. А у Ждивоя недавно съел человека на дворе! Люди признали, что эта одежда – Киланова. Он и есть тот вупырь, что сперва кур жрал, а теперь за людей принялся. Выдай нам его!

Толпа разразилась криками:

– Выдай, выдай!

– Дави вупыря!

Предслав смотрел на Мистину в изумлении:

– Прости, но ты в своем уме? Твой отец знает об этом?

– Что тебе в моем отце? Я не отрок, двоих детей сам имею. И их мать только что мало не у меня на глазах вупырь загрызть пытался. А прячется он у тебя на дворе! Ты его скрываешь!