– Как говорил царь Шломо: «Конь подготовлен на день войны, но победа – от Господа!» – вздохнул Синай.

– Эй, пришел парень Рафаилов! – крикнул Тубби, стороживший у ворот. – Говорит, зовут вас всех к Элеазару!

– Русы прислали людей для переговоров! – выложил задыхающийся от бега отрок, когда два купца и Хельги вышли к нему. – Нужны люди, понимающие их язык!

Иегуда и Синай переглянулись. Они еще ничего не решили, не поняли даже, можно ли верить услышанному. А Бог уже прямо сейчас, не дав времени на раздумья, повелел что-то решать.

Хельги вернулся во двор и вслед за Пестрянкой прошел в пустой темный сарай с глиняными стенами, который в эти дни служил им домом. Пестрянка обернулась, подняла к нему встревоженный взгляд. Хельги ласково сжал ее лицо в ладонях и несколько раз поцеловал. Произносить вслух даже одно слово сейчас было опасно, но в поцелуях его сквозила самая искренняя любовь.

* * *

До поздней ночи в доме у молодого Элеазара заседал совет всех городских старейшин и купцов. Предводитель русов потребовал выкуп – двадцать тысяч золотых. Иначе обещал в ближайшие же дни взять город приступом, и тогда ни один человек не сохранит ни свободу, ни имущество, ни саму жизнь. Старейшины хазар-иудеев, греков-христиан, булгар-сарацин, ясов, гузов, печенегов и прочих язычников призывали каждый своих богов, спорили, сходясь в одном: собрать столько золота в городе невозможно. Можно отдать часть товарами – дорогих шелков, посуды, специй, благовоний, серебра, коней, оружия и прочего в городе немало. Но бедным общинам пришлось бы отдавать людьми, а на это никто не соглашался.

И только ночью, когда все уже изнемогли от жажды и охрипли, когда прибежали с вестью, что загорелись еще две деревни и измученный Элеазар распустил совет до завтра, Иегуда обменялся горестным взглядом со своими товарищами и поклонился:

– Позволь, досточтимый Элеазар, нам сказать тебе несколько слов наедине. Возможно, в этом городе находится некое сокровище, которое вождь русов согласится взять взамен хотя бы части выкупа.

* * *

– В городе ополчения пять с половиной сотен человек, считая беженцев. Из них две сотни – купеческих дружин, эти вооружены хорошо и обучены, но из них шестьдесят наших, значит, чуть менее полутора сотен, – шептала Пестрянка, положив голову Хельги на плечо, так что даже сам он едва ее слышал.

Они сидели на низкой глинобитной лежанке нижнего яруса нар, почти в темноте; со двора доносилось негромкое пение русов, свободных от стражи. Под кровлей жужжали мухи.

– Разбиты на отряды по тридцать человек, управляют старшины, из них только человек восемь имеют опыт сражений. В каждой башне несут стражу по два человека, три ночные стражи и пять дневных. Тайный выход – в третьей башне от озера, если идти по стене вдоль оврагов. Два человека стражи…