Разлад между русью и древлянами отравил всю мою жизнь, начиная с самого детства. Мое замужество стало жертвой этого разлада, мои дети были рождены себе на горе, и спасло их только чудо.

Но больше я не совершу этой ошибки. Я буду с моим русским родом и детей своих выращу в нем. Не важно, от кого из древних витязей они ведут свой род. Ведь русь – это не племя, русь – это дружина. Это паруса лодей, летящих вперед по рекам и морям, это железо мечей, способных постучаться в ворота самого Царьграда. И даже скорбя о павших, мы будем помнить: мы – победители, а значит, наши мертвые радуются вместе с нами.

Алдан ждал моего ответа. Я повернулась к нему и сказала:

– Поговори с княгиней. Можешь передать: я согласна.

Санкт-Петербург, сентябрь – ноябрь 2015.

Персоналии

Персоналии

Вместо послесловия я лучше поведаю кое-что о лицах, которые не являются порождениями моей фантазии.

Источником многих упоминаемых в цикле имен является список лиц, от имени которых заключался русско-византийский договор 944 года. Лиц этих там около двадцати, и, по мнению современных исследователей, они являлись «главами субъектов федерации», составлявших Древнерусскую державу в середине второй половины X века. Они были достаточно самостоятельны, чтобы иметь собственные внешнеполитические интересы, но состояли под рукой «великого и светлого» киевского князя. Более ничего об этих «субъектах федерации» наука на сегодняшний день сказать не может. Также и о людях этих сведений нет. Высказывались предположения, что все они были родственниками Игоря и Ольги – часть из них, очевидно, да, но едва ли все. Каким именно регионом каждый из них владел, где проживал и кем приходился остальным – одни догадки. Из списка в роман попали следующие лица:

Альдин-Ингвар (Ингвар Старик) – в списке князей упоминается некий «Игорь, племянник Игоря». Прозвище я ему придумала сама, чтобы не путать с киевским дядей. (В поездке в Царьград Ольгу тоже сопровождал какой-то племянник, не названный по имени.)

Володислав и Предслава. В словарях значатся как «русский князь» и «княгиня русская». Одни из немногих очевидно славянских имен в списке. Были ли они родственниками Игоря и Ольги – неизвестно. А вот в родстве со следующими поколениями киевских князей они, весьма вероятно, состояли. А именно – с Владимиром Крестителем. Его старшую дочь звали Предславой, и это имя впоследствии стало самым популярным женским именем среди династических имен Рюриковичей. Имя Володислав в этот список не вошло, но оно перекликается с именем самого Владимира: «Володи-мер» и «Володи-слав». Подобный принцип образования династических имен был широко применим в раннем Средневековье Руси и Европы. Поэтому, хоть доказать тут ничего нельзя, факт этого сходства наводит на мысль о родственной связи.