При писании манифеста решили сослаться на Лжедмитрия, сравнивая его с Пугачевым, но воспротивился князь Григорий Орлов:

– Как можно расстригу с Емелькой равнять? Тогда все государство в смятении было…

Впервые за последние годы пятеро братьев Орловых собрались вместе. Мрачной злобой пресыщен был Алехан.

– Катьку-то профукал! – набросился он на брата.

– Отстань! Мы еще всех при дворе перещелкаем…

Большая часть имений Орловых, дарственных от Екатерины, располагалась на Волге, и братья были озабочены – застрянет ли Пугачев под Оренбургом или решится идти на Казань? Иван Орлов, как хороший счетовод, за ужином подсчитал, что президент Академии наук и генерал-фельдцейхмейстер (Володька с Гришкою) наели и напили за один только присест на сорок рублей сразу.

– Перестаньте жрать! – осатанел он. – Не таковы сейчас дела, чтобы деньгами сорить. Того и гляди, приберут мужики именьишки наши – тогда в кулаки-то еще насвистимся.

На все время «пугачевщины» братья дали клятву, что, играя в карты, не станут делать ставки более ста рублей.

– Отныне в один роббер играть помалу. Коли увидишь, что карта пошла дурная, – бросай игру ко всем псам…

За выпивкой они говорили, что Кара надо бы повесить.

– Без Суворова тут не обойтись! Да вот закавыка – Румянцев не отдаст его, этот мозглявый чудак больно всем нужен стал…

Гришка Орлов иногда начинал пороть явную чепуху, и Алехан Орлов-Чесменский, подозрительный, спрашивал братьев:

– Что это с ним? Никак, заговаривается?

– Да нет, придуривается, – отвечали ему.

Время таково, что и спятить можно…

* * *

Екатерина встретила Дидро очаровывающей улыбкой:

– Волшебный миг настал – я вижу вас у себя! Не слишком ли досадила вам жесткая невская вода? Садитесь и потолкуем…

Пренебрегая придворным обычаем – иметь цветное платье, гость явился в том самом черном костюме, в каком дома хаживал в чулан за бутылкой вина или куском окорока. И политически Дидро тоже обставил себя неважно: он жил у Нарышкина (сторонника «орловщины», врага Панина), охотно общался с княгиней Дашковой, всегда неприятной для императрицы, но Екатерина отнесла все эти промахи за счет наивности ученого.

– Так расскажите, что обо мне болтают в Париже?