– И Лукулл также! – воскликнул Спартак, побледнев при этих словах. – Клянусь богами, великую честь оказывает Рим гладиаторам! Вы вынуждены послать против них все войска римской державы и тем не менее не снисходите до заключения мира с ними!

И после минутного молчания Спартак добавил:

– Если я позабыл о Лукулле, то и ты, в свою очередь, позабыл, что когда Красс, Помпей и Лукулл с тремястами тысяч воинов одержат надо мною верх, то славу за это превосходное предприятие – если победа над гладиаторами может вообще принести славу – придется делить между Лукуллом, Помпеем и Крассом.

Римлянин кусал губы: фракиец поразил его в самое уязвимое место. Овладев собой, Красс спросил:

– Какие же ты предлагаешь условия? Я хочу узнать твои условия.

– Армия наша будет распущена, римский сенат торжественно пообещает пощадить всех моих товарищей по оружию, все они, как те, кто были прежде гладиаторами, так и те, кто гладиаторами не были, будут отправлены отдельными подразделениями во все школы и цирки Италии. Я и те немногие из моих товарищей, которые были до войны рудиариями, а также все офицеры, до центурионов включительно, будут считаться рудиариями.

– Я предпочитаю разделить славу с Лукуллом и Помпеем, чем принимать такие условия!

– А если бы ты пожелал заключить мир, каковы были бы твои условия?

– Ты и сто человек твоих, по твоему выбору, получаете свободу, а остальные должны будут сложить оружие и сдаться на волю победителя, их участь решит сенат.

– На таких… – начал было Спартак.

Но Красс, прервав его, продолжал:

– Или же, если ты устал, оставь их; тебе предоставят свободу, гражданство, ты получишь чин квестора в одной из наших армий; войско гладиаторов без твоего умелого руководства придет в полное расстройство и через неделю будет разгромлено.

Лицо Спартака вспыхнуло пламенем. Нахмурив брови, он с угрожающим видом сделал два шага по направлению к Крассу, но, сдержавшись, произнес дрожащим от гнева голосом:

– Дезертирство… измена… Таким условиям я предпочитаю смерть со всеми моими товарищами на поле брани.

И, направившись к выходу, он сказал:

– Прощай, Марк Красс.

У порога Спартак остановился и, обратившись к римскому полководцу, спросил:

– Увижу ли я тебя в первом бою?

– Увидишь.

– Сразишься ли ты со мной?