— Отличный парень! Смелый парень! — закричал король в ответ. — Я много раз это слышал, но ведь никто лучше не говорил этого! — Он соскочил со стула и поднял перчатку. — Вина всей Франции — в том, что перчатка не зазвенела как надо. Всё из-за густой травы. Это я виноват, надо было выбрать почву пожёстче. Но зато как прозвенел твой голос, герольд! — Широко улыбаясь, он вернул перчатку. — Теперь, когда твоя миссия исполнена, и к тому же так блистательно, сядь и выпей со мной вина. Сегодня жарко.

На короле была длинная мантия из шкурок куниц. Задыхающийся от жары герольд не понимал, как король может носить её в такой жаркий день.

— Пойдём, посидим со мной, — повторил король.

— Это не принято, ваше величество.

— Дорогой мой, ничто не начинается, если самому не начать. Выпей за Францию, а я выпью за Англию. Мы же собираемся убивать друг друга, и нам ничего но стоит быть вежливыми.

Оливье вынес два серебряных кубка. Герольд бросил взгляд на его горб, подумал и присел. Он с неприязнью заметил, что кусты загораживают ему вид английской армии. Король поднял кубок:

— За Англию!

— Ваше величество не будет обижено, если я предложу поменяться кубками?

Король улыбнулся и присвистнул:

— Слышал, Оливье? Слышал, Филипп? Вот это человек! Ты мне нравишься, герольд! Я знаю, о чём ты думаешь. Как ты верно подметил! Нет, нет, ты не должен пить из моего кубка. Я мог бы предвидеть, что ты захочешь поменяться, и отравил бы свой собственный. Но вот из твоего кубка я выпью.

Он осушил кубок наполовину и поставил перед герольдом.

— Ну, англичанин?

Герольд допил вино.

— За Францию, ваше величество. — Потом на мгновение он замолчал.

Король рассмеялся:

— Видишь, мой друг? Ты ещё жив, и я тоже. Какой у тебя красивый камзол, — он дотронулся до него пальцем, на котором блестел самый крупный изумруд, какой только видел герольд. — Но ткань! Чёрт побери, ещё грубее шерсти на ощупь! Его неудобно носить в походе, но сегодня особый день... Оливье, подойди ко мне! Я думал, твой король нарядит тебя более подходящим образом, герольд. Оливье, покажи гостю тот бархат, о котором я сегодня тебе говорил. — Он понизил голос и прошептал герольду: — Я вообще-то его припас для королевы, но ты его получишь!

Герольду показалось, что король Франции принимает его очень милостиво. Он почувствовал, что сможет передать послание Эдуарда. А ведь нелишним было бы и бархат взять. Бархат был великолепен, Оливье ле Дэм показал его. Он был совершенно мягкий, удивительно лёгкий и красивый. Такой только самые богатые могли себе позволить.

— Тут около тридцати ярдов, ваше величество, — сказал лекарь.