Он вернулся в Париж, приказал отрубить посреди городской площади голову Жаку Немуру и возвратился в Плесси-ле-Тур. Последний предатель Франции был мёртв, последнее крупное поместье конфисковано. Последний иноземный враг, кроме одного, был побеждён, тот, оставшийся — изолирован и оставлен без союзников, да и к тому же — со всех сторон подвергается угрозам. Ещё немного, и Бургундия тоже падёт.
Теперь он должен исполнить клятву перед Господом. Он обещал при коронации, что если Господь передаст ему Францию и разрешит ему объединить её, он будет славить Богородицу так истово, как никакой король не делал.
Именно этим Людовик и занялся.
Глава 51
Вера короля отличалась практичностью. Под покровом религиозности скрывалась глубокая суеверность, как и у миллионов его подданных. Он никогда не усмехался, когда видел крестики из чеснока, развешанные на крестьянских дверях для защиты от оборотней, поскольку у него был собственный талисман. Он носил свой изумруд поверх одежды, чтобы отогнать болезнь, которую никто никогда ещё не мог вылечить и которая, возможно, происходила от демонов. Его поклонение святым сочеталось с убеждением в том, что ему необходимо сотрудничество с ними, как будто они — союзники в одном деле. Тот святой, который помогал ему, мог ожидать щедрых дарений в пользу церкви, носящей его имя, а те, кто не помогал ему, могли рассчитывать лишь на то, что со шляпы короля будет убрано их изображение и растоптано. Небеса — огромная Франция, Бог — великий король, демоны, вероятно, это что-то вроде неверных французских вассалов.
Теперь Бог позволил ему уничтожить французских демонов. Теперь он выполнил свою клятву Богу. Твёрдо решив сдержать её, он подтвердил благородное происхождение Девы Марии, одарил её титулом французской графини и поместьем и забрал поместье обратно, чтобы управлять этим вассальным владением самому.
Никто не смеялся над ним, а многие преданные церкви люди обвиняли его в грехе.
Озадаченный, Людовик спрашивал:
— Грех! Ради бога, скажите, в чём он?
— В унижении имени Святой Богородицы, — отвечали те.
Но он отвечал, что не мог найти большей почести, и предлагал им найти в его правлении хотя бы один момент, когда бы он подарил кому-то хоть клочок земли да ещё и просил хозяина позволить ему управлять поместьем. А это и было тем, что он сейчас делал. Это была особая почесть, которую он оставил только для Богоматери.
Люди вспомнили красивую легенду о нотр-дамском менестреле. История эта была зловещей и трудной для понимания, хотя, возможно, менестрелю тоже была оказана подобная почесть.