Она снова фыркнула, чувствуя, как слезы уходят и прежнее расслабленное состояние постепенно возвращается.

– Просто тебе приятно, мне тоже. И все, – закончил Марк.

– А ты… – начала она.

– А я, пожалуй, оденусь и ретируюсь через окно.

Он поднялся, застегнул джинсы и нашел свалившуюся под плед футболку. Алис смотрела, как он одевается, и не могла им не любоваться. Все внутри замирало от радости и гордости, от темного и сладкого собственнического чувства – ему было с ней хорошо. Он не ждал, что она будет как Одри или Сандрин, что станет умелой и раскрепощенной. Марк хотел именно ее и был готов с ней возиться. Он ее выбрал. И не собирался отвергать только потому, что она оказалась не такой, как все.

Мне нужны вы. Целиком. Секс сюда тоже входит, но не отдельно от вас.

Тогда Алис просто не могла ему поверить. А сейчас…

– Кстати, как твоя нога?

Она попробовала повертеть ступней. Боли почти не было, связки немного тянуло, но ощущение стало совсем другим – словно все уже заживало.

– Кажется… намного лучше.

– Дай-ка я посмотрю. – Марк присел на кровать, взял ее ногу и, уложив к себе на колени, осторожно ощупал. – Действительно лучше. Где мазь?

– На тумбочке.

Он размотал бинт, набрал немного мази и втер в кожу, а потом снова туго забинтовал.

– Отлично. – Марк переложил ее ногу на кровать, а потом потянулся и поцеловал Алис в лоб. – Так, надо как-то соблюсти приличия, чтобы мадам Дюпон ничего не заподозрила. Так что мне придется потом… зайти как ни в чем не бывало через дверь. И мы чинно сядем читать и обсуждать дневник.

Алис улыбнулась. И правда как подростки. А подростки пробуют. Экспериментируют. И она тоже будет пробовать, открывать, учиться. Двигаться постепенно, шаг за шагом.

* * *

– Не ожидала снова вас увидеть, инспектор. – Эва окинула его цепким взглядом с головы до ног. – Хорошо, что вы выспались…

Старуха произнесла это так ехидно, что он понял: старая ведьма точно знает и даже не особенно пытается это скрыть.